Мы оживились, радостно толкая друг друга локтями.
— Тихо, детишки! Гоблин? Ну и прозвище у тебя, Михаил, никак не казачье… Ладушки, наливай по половиночке, Замок так Замок. Где он стоит-то, не дальше абхазской границы, надеюсь?
— Разве что самую малость, — улыбнулся я.
Проснулся, бляха… И что вижу? Что день начался хуже некуда.
Я о чем вообще? День начался гораздо раньше, еще когда мы были в пути к сокровенной станице, где и залегли утречком в кратковременную спячку. Подхватившись ни свет ни заря, наскоро перекусили и тронулись в путь. Краснодар я обходил с запада, чтобы не светиться на двух блокпостах возле аэропорта. Все прошло нормально, на магистраль М-4 «Дон», известную каждому автолюбителю, имеющему практику поездок на юг, «егерь» выскочил быстро, казалось, теперь можно перевести дыхание. Однако то, что мы успели увидеть на северном берегу Краснодарского водохранилища, насторожило.
Зрелище того стоило.
В районе поселков с приметными названиями Тлюстенхабль и Тугургой я остановил машину. Вышли, достали бинокли.
По оставшейся позади трассе из Краснодара в сторону блокпоста двигалась военная техника. Первой в утренней мгле шла БМП-2, за ней ползли два танка Т-72, командиры машин в одинаковых позах сидели на башнях — ноги в люке, руки на бронекрышке. За танками шел страшноватый в своем мудреном обвесе самоходный зенитный комплекс «Тунгуска» — такой роскоши я никак не ожидал увидеть! Следом за страшилой двигались три бортовых «Урала» с тентами, пехота наверняка пытается добрать хотя бы полчасика тревожного сна. Замыкали колонну два БТР. На броне старенькой «шестидесятки» восседали нахохлившиеся бойцы, второй был закупорен наглухо. Эта новая для армии машина заслуживала внимания! Бронетранспортер БТР-82А создан на базе привычной «восьмидесятки», только вместо башни с крупнокалиберным пулеметом на машине установлен необитаемый боевой модуль с тридцатимиллиметровой автоматической пушкой, как на родной БМП-2. Нам с Гобом живаком увидеть не довелось — новые машины появились в войсках совсем недавно, — только слышали о разработке.
— Краснодарские тоже не промах! — завистливо хмыкнул Сомов. — Умеют крутой ништяк найти.
Либо служаки блокпоста чисто из вредности не пустили гусеничную технику на асфальт драгоценной развязки, а может, так было просто удобней группе — тяжелые машины, злобно ревя двигателями, поочередно выбрались на магистраль возле огромного неработающего мегамола. Колонна начала выстраиваться, активность работы передатчиков возросла. На связь вышла база, мата в эфире сразу прибавилось, но ясности больше не стало, причины появления здесь столь внушительной группы из радиоперехвата не понять, в эфире звучали обычные для такой ситуации подгоняющие команды. Наконец под матюками командиров группа кое-как выстроилась, техника пыхнула сизыми дымами и двинулась на восток по автодороге Краснодар — Кропоткин.
— Никак ребята повоевать с кем хотят! — заметил Чуприн.
— «Тунгуска» пошла, — задумчиво молвил Гоблин, зло сплевывая на землю. — Да еще на блокпосту «зушка» стоит, зенитные на башнях… Налета ждут? «Тунгуска», новый бэтр… Это серьезно. Отморозь тут глухая, как я посмотрю, друг друга валят не раздумывая, без базаров. И не за рамсы реальные, а по дури, чисто бакланье! Одна борзота щас вертушки пригонит, другая их снесет!
Идиотия действительно зашкаливает. Вместо того чтобы совместно искать выход, окрысившиеся люди заняты массовым самоубийством.
— Где у ростовских ближний к Мертвячке аэродром?
— В Ейске, Костя.
— А Краснодар что?
— Так Пашковский закрыт, оттуда давно уже никто не летает, всю авиатехнику угнали. Я ж рассказывал! Они «грачи» хочут!
— Ну да, помню. Им только Су-25 и не хватает для полного пряника. И «Тополей» парочку! Ладно, на Саратовскую рулю, Григорий Петрович?
Дед кивнул.
План таков. Благополучно миновав оба блокпоста, мы незаметно продвигаемся на восток — второстепенными шоссейками и проселками выходим на знакомый путь возвращения. То есть к Майкопу. Проверенной лесной дорогой обходим сложный город, поделенный разномастными общинами и группировками, минуем разрушенный Апшеронск. В Хадыженске могут возникнуть проблемы: наследили мы там изрядно. Что ж, будем искать варианты прорыва или обхода на месте. Можно обогнуть Хадыжи с севера по просеке, начинающейся от Спасова, это инспекторская дорога, тянущаяся вдоль линии ЛЭП, их тут полно. В каком-то укромном месте выходим на Р-254, а дальше все понятно — под горой мимо Туапсе и домой, в Дагомыс. План не назовешь цельным, прорех в нем много — не парит, будем штопать по ходу, что еще остается делать… Во всяком случае, это самый короткий и, что важно, уже разведанный путь к терминалу.
Симпатичная станица Саратовская расположена по обоим берегам реки Псекупс, левого притока Кубани, на террасах. Основная часть домов поселка расположилась амфитеатром на склоне небольшой возвышенности. С запада станицу закрывают леса, с востока открывается вид на равнину. Основная достопримечательность — все та же федеральная трасса «Дон», она кормит и поит.
— Чуть дальше проезжай, молодой, — то ли попросил, то ли приказал дед. — Да! У столба тормози! Что глаза выкатили? Вылазь, хлопцы, полюбуемся красотами местными, не все ж войной да грабежом заниматься!
Ему очень хотелось показать нам родные земли в другом свете, вытащить из прошлого нечто процветающее, ныне почти забытое. «Егерь» остановился на площадке у автодороги, на пересечении улиц Ленина и Пионерской.
— Самый знатный вид в округе, между прочим! Смотрите, молодые, наслаждайтесь! Вон северный склон Западного Кавказа. Там Шепси, Фишт-Оштен, Большой Тхач, видите?
Мы не видели, но вежливо кивали.
— Многие тут останавливаются, чтобы глаза и душа отдохнули. Не в выходные, конечно, тогда все сломя голову к морю прут, торопятся успеть. Ну не красиво ли? А какая тут раньше рыбалка была, скажу я вам! Спокойная, вдумчивая… С друзьями ездили. Неподалеку пруды зарыбленные, их мой старый знакомый держал. Сазан, карп, карась! Эх…
Я уже знаю, что старых знакомых у Чуприна очень много. И это хорошо: практически по любому вопросу о нынешней обстановке дед готов вывалить кучу актуальной информации.
Панорама поистине величественная. Залюбоваться можно.
Если бы не творящееся вокруг.
Пока я ехал к центру поселка, Григорий Петрович, как записной краевед, рассказывал о станице всякое интересное, начиная с дореволюционных времен.
— На Пионерскую сворачивай. Да, правильно. Кстати, эта самая Пионерская раньше называлась Мертвой улицей.
— Да ладно! — заржал Гоблин. — Зомби по ней ходили?
— Эт, смешливый ты человек! Какие такие зомби, молодой?! Покойников по ней носили из церкви на кладбище!