Когда вертолет сел, девица и главный инженер помогли Денису выбраться из самолета. Он сказал:
– Я сам.
Спрыгнул с подножки, пошатнулся и въехал мордой в гравий на вертолетной площадке. Что-то вежливо зашуршало над ухом, Денис перевернулся и увидел, что около него бережно остановился его собственный «Мерседес».
Денис поднялся, цепляясь за колесо. Девица помогла ему встать. Настя стояла напротив, между Ахрозовым и Гришей, и ее короткие черные волосы топорщились на ветру. Рукой она заслонялась от пыли, поднятой лениво вращающимися лопастями. Чуть поодаль стояли стайка чиновников. Начальник милиции что-то сказал Денису, тот не услышал за шумом лопастей, и мент повторил:
– Ну что, Денис Федорович, в баню?
– В баню, – подтвердил Денис, окончательно распрямляясь, – поедешь с нами, Сережа?
– Нет, не поеду, – ответил Ахрозов.
– О-па, какие мы гордые, – сказал Денис. Он переступил ногами и сполз по крылу «Мерседеса» на сиденье. Охранник ему помог.
* * *
Афанасий Никитич Горный, владелец фирмы «Акрополис», Тихвинского машиностроительного завода, сети ювелирных магазинов «Росинка» и десятка автозаправок, вернулся с охоты днем в понедельник. Охоту он любил, но последнее время не часто мог ее себе позволить, потому что в отличие от московских шаркунов вроде Черяги охоту он понимал, как охоту, а не как пикник с попутным решением административных проблем, и летал туда не на вертолете, а плыл обыкновенно на лодке, два дня вверх по неспокойной Туре и день вниз, да еще и несколько дней в верховьях; а где в нынешнем ритме жизни выкроить целую неделю?
Вернувшись, Горный обнаружил, что вице-президент АМК ему не соврал: «Росинку» проверяли вот уже третий день; проверка началась в пятницу, когда Горного не было в пределах досягаемости, и вели ее те же чекисты, которые несколько месяцев назад выгнали арендаторов из приглянувшегося полпреду здания.
Это было плохо. Хотя формально все бумаги «Росинки» были в порядке, и каждый грамм золота, по документам, был сдан в ее мастерские частными владельцами золотых колечек и наследственных цепочек.
Афанасий Горный принадлежал к почти исчезающему в новой России типу бизнесменов.
Он родился в 1938 году в колхозе под Архангельском. Бог его знает, какими путями – но сельский паренек сумел вырваться из колхоза, обзавестись паспортом и на пятерки закончить авиационный институт. На авиационном заводе в Комсомольске, куда он попал по распределению, Горный быстро осилил ремесло снабженца, затем перебрался в Министерство гражданской авиации, а к 1980 году он возглавлял сеть зарубежных представительств «Аэрофлота».
Представительства эти были ни чем иным, как шпионскими конторами, через которые финансировалась деятельность российской разведки и братских спецслужб, и понятно, что на такой должности никто, кроме матерого кагебешника, сидеть не мог. Горный и вправду был кагебешником, не менее, чем полковником, но где и в какой период своей жизни он отучился в соответствующих учреждениях, понять было трудно.
В 1983 году, через месяц после прихода к власти Андропова, одного из курьеров «Аэрофлота» сняли с токийского рейса. В дипломате курьера нашли полтора миллиона долларов.
Само по себе это не было неожиданностью: система курьеров и создавалась под перевозку иностранной валюты, – для помощи братским компартиям, как уже отмечалось. Проблема была в том, что валюта в чемодане курьера братским компартиям предназначена не была. Более того – это вовсе не была государственная валюта.
Курьер сдал начальника отдела, начальник отдела сдал начальника управления, а тот, в свою очередь, сдал Афанасия Горного, полковника КГБ, через которого проходила половина денег на нужды Западной Европы.
И тогда выяснилось, что сеть, обустроенную в целях свержения мирового империализма, полковник КГБ Афанасий Горный использовал в интересах черного рынка. Именно через Горного цеховики, валютчики и хлопкобароны Средней Азии гоняли доллары за рубеж. Горный был мозгом и центром всей схемы. Он оперировал суммами, которые вызвали бы уважение даже у «Меррилл Линч». Он знал всех: от восточных партийных функционеров, лопавшихся от жира, долларов и хлопка, до поджарых северных цеховиков.
Афанасий Горный выполнял роль Центрального Банка для российского валютного рынка.
Он не сдал никого.
Горного судили и обещали ему вышку, но пока шло следствие, Андропов умер, и Горному дали пятнадцать лет строгого режима. Его отправили в лагерь в Хабаровском крае. Через два дня после того, как Горный оказался в лагере, туда прилетел вертолет. Из вертолета высадился начальник краевой милиции, краевой прокурор и второй секретарь крайкома. Второй секретарь крайкома вызвал к себе начальника лагеря и попросил его накрыть стол и позвать к столу Афанасия Горного. Три высоких чиновника решили засвидетельствовать почтение другу своих друзей.
Горный вышел на волю в 1993 году. Он много повидал в лагере и еще больше повидал в годы дикой приватизации. Он был уже стар; он не так любил воевать, как молодежь, и он знал, что во время войны люди слишком часто предают друг друга. Сам он ни разу не предал никого, и в конечно итоге считал, что только поэтому остался жив.
Горный не сразу сорвался с места, получив отчет от сотрудников. Он не спеша принял душ, разделал с охранником дичь, и снова помылся. Потом он надел деловой костюм, повязал галстук от Вриони, и поехал к Фаттаху Олжымбаеву, вице-президенту группы «Сибирь».
Когда он приехал в Черловск, было уже около одиннадцати вечера. Фаттаха Горный застал в его новом ночном клубе в окружении стайки отлучившихся от шеста девиц. Девиц Горный прогнал одним движением руки; взял стул и сел напротив Фаттаха.
– У меня проблемы, – сказал Горный, – на «Росинке» и на заводе. Думаю, что Черяга будет банкротить завод.
– Тихвинский, что ли? – уточнил Фаттах.
Тихвинский машиностроительный завод был монополистом по изготовлению железнодорожных костылей и основой Горныйского бизнеса на железнодорожных зачетах.
– Да.
– Ну так продай его нам.
– Не понял.
– Что ж тут непонятного? Зачем я буду защищать твой завод? Ты, Афанасий, определяйся, с какой ты стороны. А то ты хочешь, чтобы мы решали твои проблемы, – а что мы получаем взамен?
Горный помолчал.
– Это не вы решаете мои проблемы. Это я решаю ваши. Костя меня просил…
– Погоди! Что значит – наши проблемы? У тебя отбирают бизнес, железную дорогу. Это твои проблемы, мы завтра пойдем и вон, через полпреда все будем возить. У нас сейчас убытки, потому что мы возим через тебя, а через тебя дороже. Твой бизнес только нами держится, и ты его хочешь сохранить как свой бизнес?
– Фаттах, Степан мне обещал…
– Да что Степан понимает в бизнесе! – резко сказал Фаттах.
Горный молча поднялся и покинул казино.