Но машина репрессий неожиданно дала сбой. Кирилла и Марию отчего-то не тронули, а потом умер Сталин, и иметь в женах иностранку стало даже престижно. В мирное время Боярские ушли в науку, оба выбрали токсикологию. Кирилл был более успешен, он раньше защитил докторскую диссертацию, Валерий довольно долго ходил в кандидатах, но потом вдруг написал несколько блестящих работ, получил премию, диплом доктора наук, а затем облачился в академическую мантию. И вот странно, судьба словно не хотела, чтобы оба брата были успешны. Едва Валерий пошел в гору, как с небосклона науки пропал Кирилл. Он до самой своей смерти так и не сделал больше ни одного открытия и не написал никаких научных работ. Досужие языки поговаривали, что у младшего близнеца Боярского случился инсульт, только семья тщательно скрывает этот факт от общественности, делая вид, будто Кирилл просто занят невероятно сложными исследованиями. Так это или нет, Ксюша не знала, потому что она не любила Марию Григорьевну, Любу, дядю и старалась бывать у «младшеньких» как можно реже. Впрочем, двоюродная сестра и ее мать отвечали девочке «взаимностью». Ксюше было страшно неуютно в их доме, да еще отец постоянно ставил дочери в пример Любу и ее старшую сестру.
– Вот ведь родительская радость, – вздыхал Валерий, – учатся отлично, на пианино играют. Да и из себя красавицы: стройненькие, как топольки.
Ксюша же, любившая мучное и сладкое, совершенно не походила на молодое деревце, скорей уж на калорийную булочку. Да и в дневнике у нее толпились тройки, поставленные ей исключительно из жалости, потому что таблицу умножения Ксюшенька окончательно выучила лишь к восьмому классу. Не взяли ее и в музыкальную школу.
– Вашей девочке медведь наступил не на ухо, а на всю голову, – заявила преподавательница, которая отбирала будущих пианистов. – Первый раз такую встречаю – ни одной ноты правильно не способна взять.
Сами понимаете, что на фоне двоюродных сестер Ксюша смотрелась более чем бледно. И каждый поход в гости к дяде Кириллу и тете Маше проходил совершенно одинаково. Сначала родственники хвастались дочерьми, потом с ложной участливостью начинали укорять:
– Ксения, надо постараться, тебе же в институт поступать! На одних тройках в вуз не въедешь!
Ксюша, глотая слезы, смотрела в тарелку. Самое обидное было то, что ее родные мама и папа моментально становились на сторону дяди Кирилла и тети Маши. Однажды Ксюша решила отвертеться от очередного визита и, притворившись больной, легла в кровать. Мама пощупала ее лоб и позвала отца. Валерий сдернул с дочери одеяло и заявил:
– Собирайся, симулянтка.
– Не пойду, – уперлась девочка, – они меня ненавидят, вечно ругают.
– Немедленно одевайся, – заорал всегда корректный папа, – Кирилл и Маша тебе добра желают! Это единственные наши родственники! Между прочим, не грех и к их советам прислушаться. Быстро вставай, только посмей не пойти!
Пришлось подчиниться, и вечер прошел как всегда. Но это было в детстве Ксении. Потом она выросла, научилась озарять лицо сладкой улыбкой при виде родственников, поступила все же в институт, и папа с мамой даже начали иногда ее хвалить.
Но потом случилось несчастье. Мамочка с папой поехали на дачу к дяде Кириллу, откуда ни возьмись, прилетела оса и укусила Соню, жену Валерия. Она скончалась через полчаса от аллергического шока. Вокруг нее было трое врачей-токсикологов, но что они могли поделать, не имея под рукой никаких лекарств?
Ксюша прорыдала целый год, дивясь на черствость папы. Тот не проронил ни слезинки и с головой углубился в науку. Наверное, он хотел таким образом забыть о своем горе. Именно в это время он сделал какое-то важное открытие, суть которого Ксюше была недоступна, написал докторскую…
Беда редко приходит одна Не прошло и двенадцати месяцев после нелепой смерти Софьи, как ушел в мир иной дядя Кирилл. Самое интересное, что Валерий совершенно спокойно перенес утрату брата. Больше всего его волновало, как будут жить теперь Мария Григорьевна и ее дочки. Каждый день Валерий сопровождал вдову домой, работали они в одной лаборатории и виделись постоянно. А доставив ее в квартиру, Валерий оставался пить чай, ужинать.. Нередко задерживался до утра. Ксюша сидела одна.
Как-то раз она не выдержала и сказала отцу:
– Мне тут очень тоскливо, в пустой квартире, не мог бы ты хоть изредка после работы приезжать домой? Всегда корректный папа затопал ногами:
– У Маши и девочек такое горе, они лишились любимого отца, а тут ты с глупостями!
Ксюша молча ушла в свою комнату. Папа, кажется, совершенно забыл о своей умершей жене и о том, что его дочь теперь тоже сирота, которой требуется сочувствие. Потом Мария Григорьевна потеряла старшую дочь и зятя. Валерий совершенно забросил Ксюшу, целиком и полностью посвятив себя Марии и Любе. Но Ксюшу это теперь не раздражало, наоборот, она стала находить прелесть в том, что в квартире никого нет, потому что тогда они с Игорем могли чувствовать себя полными хозяевами апартаментов. Валерий заскакивал домой только для того, чтобы выхватить из шкафа тщательно выглаженные дочерью рубашки.
Но злой рок продолжал преследовать Боярских, потому что у Валерия случился инсульт. Правда, перенес он его на редкость легко, речь восстановилась буквально сразу, сохранилась и ясность мышления, вот только ноги отказали – Валерий оказался в инвалидном кресле и превратил свою дочь в сиделку. Она возила его на работу и забирала оттуда, у нее на языке частенько вертелся вопрос:
– Что же Люба с тетей Машей не помогут?
Но она не произносила эту фразу вслух, потому что отцу нельзя было нервничать.
Ну а потом Люба один раз заскочила навестить дядю и столкнулась с Игорем.
– Она его просто начала преследовать, – жаловалась Ксюша. – Нагло и откровенно. А какой мужчина откажется, если в руки сам собой падает спелый персик?
Игорь не оказался исключением. Он быстро охладел к Ксюше, начал ухаживать за Любой, а потом сыграли свадьбу.
Уж как Ксюше не хотелось идти на бракосочетание, одному богу известно, но больной папа устроил истерику, и пришлось напяливать розовое платье.
Гадкая Люба, решив поиздеваться над Ксюшей, позвала поверженную соперницу в качестве подружки невесты.
Сами знаете, что произошло потом.
– Люба – дрянь, – бубнила Ксюша, – для нее не существует никаких моральных устоев и принципов. Привыкла действовать нахрапом, добиваться своего, идя по головам, но Игоря она просто обожала. Да уж скорей тогда его убила Мария Григорьевна.
– Почему? – осторожно поинтересовалась я.