– Да нет, – успокоила меня хозяйка, – просто у нас сегодня собрание в доме, выбираем председателя кооператива. Я обещала отдать свой голос за Галю Лебедеву, вот она и прибежала в волнении. Собрание открылось, а меня нет. Надо поспешить.
– Но я еще не успела о многом вас расспросить!
– Давайте завтра, – предложила Лариса Дмитриевна, – с утра, правда, я пойду к врачу, но планирую к полудню вернуться. Позвоните мне в двенадцать, а потом подъезжайте.
– Можно последний вопрос? – взмолилась я, надевая туфли.
– Ну? – нетерпеливо воскликнула Лариса Дмитриевна.
– Вот вы постоянно говорили: Сирена Львовна содержала Лизу, она давала деньги, Роза и Семен боялись лишиться ее средств, поэтому усиленно изображали любовь… Она была так богата? И откуда у нее деньги?
– Кто? – растерянно поинтересовалась Лариса Дмитриевна.
– Сирена Львовна.
Повисло молчание.
– Не знаю, – наконец выдавила из себя женщина.
– Как это? – удивилась я.
– Мы никогда не вели разговоры о деньгах, – пробормотала Лариса Дмитриевна, – я не интересовалась, где Сирена берет средства. Просто знала, что она их имеет, и немалые. Впрочем, один раз, достаточно давно, Сирена попала в больницу, речь зашла об операции…
Лариса Дмитриевна пришла ее навестить и нашла ту в коридоре, около окна.
– Ты зачем встала?! Немедленно ложись, – возмутилась подруга.
– К соседке нотариус пришел, – пояснила Сирена, глядя на улицу, – завещание составлять. Неудобно в комнате находиться, пришлось выйти.
Ларисе не понравился ее тон, и она немедленно заявила:
– Ну тебе еще рано последнюю волю изъявлять!
Неожиданно Сирена ухмыльнулась:
– Мое богатство надежно спрятано, замок заперт, ключ у Лизы. В случае чего она автоматически станет владелицей всего, мне нотариус ни к чему.
Лариса Дмитриевна сочла разговор о наследстве несвоевременным и быстро перевела беседу в другое русло.
…Мы вышли вместе на лестницу, стали ждать лифт, а потом расстались у подъезда. Лариса Дмитриевна быстрым шагом пошла в сторону здания детского сада, где собирались члены строительного кооператива, а я села в машину и медленно покатила в центр. В голове вертелась куча не заданных Ларисе Дмитриевне вопросов. Почему Петя шел на Краснокумскую? Что за отношения связывали его с подругой бабушки Лизы? Насколько я поняла, Лариса Дмитриевна не любила господина Попова! Не знает ли пожилая дама случайно адреса Марины Райской? Не слышала ли она каких-нибудь новостей о Маше? Поверьте, это далеко не все, о чем я хотела поговорить с Ларисой Дмитриевной. Будь оно неладно, это идиотское собрание! Ну неужели на свете еще есть люди, для которых вожделенным является пост председателя кооператива?
Ладно, надеюсь, что ответы на все вопросы получу завтра после полудня. Лариса Дмитриевна кажется вполне вменяемой и приветливой. Услыхав, что Роза Михайловна наняла меня, частного детектива, для поисков пропавшей внучки, Лариса Дмитриевна сначала удивилась и с недоверием воскликнула:
– Но ведь прошло несколько лет после исчезновения Маши! Почему Роза лишь сейчас озаботилась?
Однако, узнав о происшествии в поезде, Лариса Дмитриевна мигом утратила суровое выражение лица и постаралась изо всех сил мне помочь. Кабы не это идиотское собрание!
Повздыхав, я двинулась в сторону дома. Мои мысли устремились от семьи Марченко на свою собственную. Эротическо-романтический ужин провалился с треском. Что делать? Эля Малеева потеряла мое доверие. Она-то обещала читательницам стопроцентный успех, и что вышло? Может, не стоило так верить автору пособия по приводу неверного мужа в стойло семьи? Ну и как поступить?
В полной тоске, страшно недовольная собой, я притормозила возле ларька. Мороженое! Сейчас съем шоколадный пломбир. Я очень его люблю, но только нашего, российского, производства. Не сочтите это заявление за квасной патриотизм. Когда на прилавки Москвы рухнуло продуктовое изобилие, я, отвернувшись от привычных эскимо, плодово-ягодного и сахарного рожка, бросилась к импортным аналогам. Вскоре восторг при виде ярких бумажек с надписями на иностранных языках слегка поутих, и я поняла: польское мороженое отвратительно, турецкое похоже на замерзшее мыло, французское немногим лучше. Поэтому я вернулась снова к продукции российских предприятий и теперь радуюсь, покупая лакомство, – очень вкусно и недорого. Вот автомобили, сделанные на родине, являются сущим наказанием и мучением для водителей. Там отсутствуют элементарные средства безопасности, наши конструкторы вроде никогда и не слышали о специальных подушках, призванных оградить шофера от травм, о… Ладно, хватит. Если коротко: ешьте наше мороженое и по возможности покупайте нормальные машины.
Потоптавшись у киоска, я схватила пломбир, сорвала хрустящую фольговую упаковку, откусила кусочек и внезапно увидела вывеску в окне близлежащего дома. «Потомственная колдунья вернет мужа в семью. Гарантия – сто процентов. Приворот на счастье, отворот любовницы. Недорого».
Ноги сами понесли меня к подъезду. С одной стороны, я абсолютно не верю во всякую чушь типа заговоров, а с другой… Ну чем черт не шутит? В борьбе за мужа все средства хороши!
Дверь распахнула аккуратненькая бабушка в беленьком платочке. Увидав меня, она прищурила блеклые голубые глаза и запричитала:
– Ох, милая! Вижу, вижу, зачем пришла! Разлучница злая тебя извести хочет! Муженька отняла. Ах ты, моя горемычная! Столько в него вложила и чего получила?
Внезапно к моему горлу подступили рыдания. Я попыталась сдержать их. Бабуся ласково продолжила:
– Поплачь, поплачь, легче станет.
Слезы потоком хлынули из глаз. До сих пор никому в голову не пришло пожалеть бедную Вилку. Эля Малеева в своей противной книжонке все время делала упор на моей виновности. Если послушать психолога, то получалось, что я собственными руками оттолкнула мужа. Шлялась по дому в халате, без макияжа, спорила с Олегом, проявляла слишком большую самостоятельность, не была слабой, не готовила обед из пяти блюд, не исполняла танец живота…