За триста шагов до Морской Библиотеки Идал всё же решил не переименовывать кратемарью, заключив, что так будет даже забавней. Все согласились с ним. Авидроны продолжили путь по пустынной улице, весело похохатывая в ночной тишине.
Вдруг впереди мелькнули какие-то тени. Их внезапное появление показалось столь подозрительным, что друзья в замешательстве остановились и изумленно переглянулись. Между тем тени превратились в закутанные в плащи фигуры, выросшие прямо на пути запоздалой компании. Послышался приглушенный лязг оружия и короткие команды, произнесенные сдавленным голосом, так что не осталось никаких сомнений в намерениях этих странных людей. Их было так много, что ДозирЭ после десяти сбился со счету. Через мгновение и сзади раздался топот ног. Авидроны оглянулись: не менее внушительная группа таких же подозрительных личностей зашла в тыл и отрезала им все пути к отступлению.
ДозирЭ посмотрел вокруг – они находились на строительном пустыре недалеко от Морской Библиотеки – месте безлюдном, весьма подходящем для бесцеремонного нападения. Только слишком ярко светила Хомея, но это обстоятельство, видимо, не смущало нападавших. Грономф положил руку на крестовину меча Славы, с которым теперь никогда не расставался, и решительно шагнул вперед.
– Может быть, рэмы в темноте не разглядели белые плащи телохранителей Инфекта? Может быть, жестокая ошибка закралась в ваши планы? В таком случае, у вас еще остается возможность отступить. При этом кто б вы ни были, я даю вам слово, что мы не будем преследовать вас в течение времени, вполне достаточного для того, чтобы надежно укрыться, – громко произнес ДозирЭ.
Неизвестные переглянулись.
– Нет, мы не ошиблись, нам нужны именно вы. К тому же обычно нам всё равно, какого цвета плащи на наших жертвах – главное, чтобы подкладка была побогаче, – ответил один из нападавших, по произношению наверняка инородец. Он махнул рукой: – Вперед!
Темные фигуры неспешно приближались, после нескольких шагов стало ясно, что это заморские матросы. В их руках играли бликами стальные лезвия кривых односторонних мечей, морских рапир, кинжалов «дикая кошка» и длинных ножей.
– О Гномы, даже помолиться не успеем перед звездной дорогой! – всхлипнул Эртрут и обратился к Идалу: – Не слушал ты отца, поделом тебе за твою беспечность…
– Замолчи, старик, – перебил бионрида Кирикиль. – Что для наших доблестных хозяев несколько десятков портовых негодяев? Лишь легкая разминка…
– Идал, обеспечь вместе с Арпадом и Эртрутом тыл, – взял на себя начальство над маленьким отрядом ДозирЭ. – Кирикиль, ко мне! Становись рядом. Вот так! Помнишь, что ты мне обещал, когда нанимался ко мне?
– Прекрасно помню, рэм, – ответил слуга, обнажив кинжал. – Сложить голову в бою по твоему приказанию, что я и собираюсь в данный момент сделать.
– Отлично! – похвалил яриадца грономф. – Рэмы, держитесь друг к другу как можно ближе. Опасайтесь самострелов…Идал, не так, ты должен встать слева… Эх, сейчас нашему монолиту не хватает только Тафилуса.
– О, славно было бы! – поддержал Идал.
Матросы приблизились, окружив белоплащных воинов и тех, кто был с ними, и с криками кинулись в атаку. Однако из-за тесноты смогли вступить в бой не многие – человек десять.
В первое же мгновение схватки Кирикиль неожиданно сделал глубокий непредсказуемый выпад, сопроводив его яростным воплем, какие часто слышал на манеже Ристалища, и продырявил живот одному из нападавших. Тот изумленно выдохнул, растерянно выронил оружие, упал на колени и схватился за рану, из которой хлынула бурая кровь. Слуга успел отступить и занять условленную позицию рядом с ДозирЭ, когда на него набросились двое разозленных великанов, с шумом рассекая воздух морскими рапирами.
– Кто вас учил сражаться, рэмы? Меньше движений, иначе поднимется сильный ветер и не позволит нам закончить, – бросил им Кирикиль, с трудом отбивая частые удары.
ДозирЭ, восхищенный смелостью своего слуги, также вступил в схватку с двумя негодяями, но не спешил атаковать, изучая противников. Однако он быстро понял, что соперники едва ли обучены боевому искусству, и перешел в решительное наступление. В следующий момент меч грономфа проделал головокружительный пируэт, разметал по сторонам клинки нападавших и вскользь, но ощутимо, ознакомил не защищенные какими-либо доспехами тела со своей коварной твердью. Оба матроса рухнули на землю, не подавая признаков жизни. Двое других бросились к ДозирЭ, но не прошло и мига, как они присоединились к своим павшим товарищам.
Тем временем Кирикиль, заработав десяток царапин, на которые не обратил совершенно никакого внимания, тяжело ранил одного из обладателей морской рапиры. ДозирЭ изловчился и посмотрел назад. Арпад лежал на земле, Эртрут с трудом отбивался, а Идал уже прикончил двоих и весьма решительно атаковал следующую пару, что было вовсе не свойственно его обычно выжидательной, хладнокровной манере схватки.
– Держать строй, держать позицию, плотнее! – командовал ДозирЭ. – Кирикиль, еще раз вылезешь – уши отрежу!
Так когда-то любил говорить молодому человеку его суровый, вечно недовольный десятник из монолита «Неуязвимые».
– Помилуй, хозяин, мне их и так уже почти отрезали, – отвечал слуга, тяжело дыша.
И правда, лицо Кирикиля было залито кровью, а новая паррада превратилась в жалкие лохмотья.
Прошло еще какое-то время. Атаки нападавших ослабели, они всё с большей неохотой заменяли в бою раненых и убитых товарищей. Двое в смятении бежали, несколько других предпочитали держаться на безопасном расстоянии и только размахивали клинками и кричали, изображая рвение перед главарем, стоявшим в стороне со скрещенными на груди руками. Это именно он ранее отвечал на предложение ДозирЭ всё закончить миром.
– Трусливые продажные душонки! – кричал он на исковерканном берктольском. – Вы даже не можете победить впятером одного. Или вы думаете, что вам заплатят за это жалкое кривляние? Вперед, недоумки!
Когда же он увидел, что половины его людей уже нет, а остальные в панике и близки к бегству, он вспомнил гароннов и приказал отступать. В последнее мгновение боя главарь распахнул полу серого плаща, в который был закутан, и в его руке появился взведенный самострел с небольшими плечами лука и коротким ложем. Он направил оружие сначала на одного белогшащного, потом перевел на другого и, наконец, выстрелил. Раздался характерный хлесткий щелчок.
«Самострел!» – вскричал ДозирЭ, но было поздно. Короткая стрела с утолщенным древком и массивным наконечником преодолела за миг несколько десятков шагов и, пробив одну из пластин легкого доспеха на груди Идала, вошла глубоко в тело, чуть выше сердца. Воин взмахнул руками и упал на спину.
Негодяи бежали, прихватив своих истекающих кровью сообщников, тех, кто был в состоянии передвигаться. Кирикиль с воплями погнался за ними, но ДозирЭ грозным окриком вернул слугу. Оглядевшись, грономф бросился к лежащему на земле окровавленному Идалу и в то же мгновение увидел торчащее из его груди оперение стрелы. «О гаронны!» – схватился он за голову. Рядом, сидя на земле и раскачиваясь, рыдал Эртрут.