— Как думаешь, Крис? Мойра не обиделась, что мы даже не остались пообедать?
— По-моему, ей сейчас не до нас.
— Как посмотрю на нее, начинаю жалеть, что женился. Прикинь, каково было бы Мелинде, если б та пуля попала не в Эда, а в меня. Нет, братишка, этот мир не больно-то приспособлен для семейного счастья.
— Что теперь? — спросил Кирилл.
— Теперь? Мы здесь, чтобы помочь семье Эда. Раз Мойра хочет уехать, поможем ей уехать. Все очень просто.
— Мы приехали не только из-за нее.
— Ну да. Из-за себя тоже.
— Из-за себя?
— А кому, по-твоему, мешают жить те ублюдки, что убили Эда? Только нам. Кому станет легче на душе при виде их трупов? Только нам с тобой. Вот я и думаю… Нет, Крис, она права. Все против нас. Сначала эти придурки-скотокрады. Потом — Дик… Иногда приходится останавливаться на полпути, поворачивать назад, когда до цели остается один шаг. Может быть, сейчас — как раз такой случай?
Кириллу не хотелось спорить. Энди всегда отличался переменчивостью настроений. Кто-то счел бы это недостатком, ведь мужчина должен быть жестким и непреклонным в движении к цели. Однако в том-то и дело, что к цели ведут не только прямые дороги, но и извилистые тропки. И, как показывает жизнь, тропки — они надежнее.
Однажды Брикс без видимых причин отменил хорошо продуманный налет на почтовый поезд. Вся команда собралась в назначенном месте, но, когда паровоз остановился возле водокачки, Энди не подал сигнала к атаке, а, наоборот, схватил Кирилла за руку и приказал застыть. Так они и простояли все полчаса, пока паровоз заправлялся. Наконец, поезд тронулся, и почтовый вагон с тридцатью тысячами долларов поехал дальше, из Колорадо в Канзас. Как выяснилось через несколько дней, деньги охранялись самим федеральным маршалом и двумя дюжинами его помощников.
Соотношение сил было не в пользу Брикса. Но откуда он об этом узнал? А он и не знал. Ему просто не понравился пассажирский вагон, что был прицеплен рядом с почтовым: в нем были погашены все огни. Обычно в окнах всегда теплится свет. И выключить его мог только тот, кто хотел следить за подходами к поезду, оставаясь незамеченным.
Так очередной каприз Энди Брикса, возможно, спас ему жизнь.
— Что будем делать? — спросил Кирилл.
— Продадим ранчо. Табун я никому не отдам, погоню к себе. А ты вернешься в Галвестон, на шхуну. Будешь искать сокровища. — Брикс загнал патроны в дробовик и засунул его в седельную кобуру. — Давай поторопимся. Может, его еще не зарыли.
Они не опоздали. Тело, выставленное для опознания, все еще лежало на досках перед аптекой. Голова была приподнята и опиралась на стенку, так что все проходящие могли разглядеть лицо.
Помощники шерифа отгоняли зевак, чтобы те не мешали фотографу, который устанавливал камеру на штатив. Кирилл и Энди постояли в сторонке и, дождавшись магниевой вспышки, подошли ближе.
— Знаете его? — спросил фотограф, доставая из ящика пластинку. — Можете оказать услугу правосудию.
Брикс пожал плечами:
— Правосудие до сих пор как-то обходилось без моих услуг.
Он круто развернулся и зашагал к салуну. Кирилл бросил последний взгляд на умиротворенное лицо Дика. «Прощай, братишка»…
— Плохо дело, — сказал Энди, остановившись перед салуном. — Чертовы фотографы. Расплодились, как мухи. Ты понял, кому нужна карточка Дика? Разошлют по всем полицейским участкам, и в Колорадо или Арканзасе его обязательно опознают.
— Не обязательно, — сказал Кирилл.
— Эх, братишка! Если какая-то гадость может случиться, она случится. Обязательно случится.
Он уселся за стойку бара и огляделся:
— Почему так пусто? Вымерли все?
— Наверно, все на работе, в карьере, — догадался Кирилл.
— Ну и ладно. Текила есть?
— Могу предложить только мескаль, — сказал пожилой бармен с пышной седой шевелюрой и длинными усами.
Брикс махнул рукой:
— Какая разница? Лишь бы глотку обжигало.
Кирилл заметил, подсев на соседний табурет:
— Я только в Мексике узнал, какая разница между текилой и мескалем. И то, и другое гонят из агавы. Но текилу перегоняют дважды. Она крепче и чище.
— И производят ее только в городе Текила, штат Халиско, — добавил бармен, наполняя стопки.
— Вы бывали в Мексике? — спросил Кирилл.
— Нет. Я и в Шотландии не был, что не мешает мне рассуждать о шотландском виски.
— Один наш друг тоже любил виски, — мрачно сказал Энди и опорожнил стопку. — Так любил, что не мог пить его без церемоний. Подавай ему особый стакан, и обязательно со льдом. Когда я в первый раз увидел, как он пропускает мимо себя бутылку, пущенную по кругу, я подумал: «Ну и пижон! И как только Остин Крейн принял такого на работу?»
— Вы знали Остина Крейна? — почтительно осведомился бармен.
— Как это «знал»? Я работал на него. И это было лучшее время моей жизни. А тот мой друг, любитель виски, был у Крейна счетоводом. Сидел в конторе, вечно возился с бумагами. Мы поначалу не принимали его всерьез. Знали, что он из Балтимора. А разве городской белоручка с Востока может превратиться в ковбоя? Как приехал в дурацком клетчатом костюме, так и ходил в нем везде. Наверно, такой костюм был один на весь Техас.
Да, мы не сразу поняли, что этот парень был покруче многих. Однажды, когда мы все были в горах, на дом Остина Крейна напала шайка Смайзерса. В доме оставались только женщины с детьми, пара негров и наш счетовод. Негры — не в счет. Дик загнал их вместе с женщинами в кабинет Остина. Там были толстые стены и много книг. Книгами заложили окна, чтобы пули не залетали. А Дик вскрыл оружейный шкаф и устроился на галерее. Выставил в каждое окно по винчестеру и бегал от ствола к стволу.
Когда мы подоспели, во дворе валялись двенадцать раненых уродов. Все были ранены дважды — в руку и в ногу. Они не могли стрелять и не могли удрать. Вот тогда-то мы и узнали, какие бывают счетоводы.
— Вы говорите о войне в графстве Маршалл? — уточнил бармен. — События весны семьдесят пятого года?
— Я бы не назвал ту драку войной. Настоящая война началась лет через пять — шесть.
Бармен достал из-под стойки бутылку с черно-белой этикеткой.
— Виски с винокурни Джека Дэниэла, штат Теннесси. Позвольте мне вас угостить. Кажется, я знаю, о ком вы рассказываете. Точное имя этого человека мне неизвестно. Но в газетах писали о молодом бухгалтере из Балтимора, который бежал на Запад, скрываясь от суда за растрату. Сорок пять тысяч, кажется. Подозревали, что он скрылся на одном из ранчо Остина Крейна.
— Не было никакой растраты, — сказал Энди, отодвигая наполненную стопку. — Его подставили.
— Не сомневаюсь. — Бармен протянул руку Бриксу. — Меня зовут Рэймонд Бенсон. Буду рад помочь друзьям мистера Крейна.