— Долго рассказывать. Твоя рубашка пропала. Зато дырки в боку заросли. И ребро склеилось. Ты три дня лежал в корсете из глины и толченого кактуса.
— Три дня? — недоверчиво переспросил Энди. — Ты меня дурачишь? Мы же только что удирали от тех скотокрадов. Смотри, еще и солнце не зашло…
Новый выстрел оборвал его речь. Энди Брикс похлопал по бедру, пытаясь нащупать кобуру.
— Кто там палит все время? Поговорить не дадут.
— Младшие Коннорсы. Кажется, они меня не узнали.
Брикс, кряхтя, выбрался из волокуши. Он стоял, широко расставив ноги, как моряк во время качки. Да и качало его, как в шторм. Он сложил ладони рупором и закричал:
— Чертовы засранцы! Майк! Джимми! Так вы встречаете лучших друзей вашего отца?
— Отсюда не видно, друзья вы или враги!
— Так подпустите нас поближе!
— Я хотел подпустить! А Майк не дал! Да еще и промазал!
Брикс повернулся к Кириллу и сказал осуждающе:
— Вот видишь, что наделала белая рубашка? Меня теперь никто не узнает!
Он забрался в седло и крикнул:
— Ну, хотя бы кобылу мою вы признали?
Спустя минуту из фургона выскочил мальчишка и припустил по дороге навстречу гостям. Второй уселся на передке, с важным видом положив ружье на колени.
— Поехали, Крис. Вот мы и дома. Только не надо рассказывать Мойре Коннорс о том, где я провел эти три дня.
Тронувшись вслед за Энди, Кирилл обернулся, чтобы разглядеть табличку, болтавшуюся под аркой. На обратной ее стороне кривыми, но разборчивыми буквами было выведено: «Частное владение. Запретная зона. По нарушителям стреляют. По уцелевшим — дважды».
— Три дня… — задумчиво повторил Брикс. — Кто меня лечил?
— Тут неподалеку живет один колдун. И дочка у него — колдунья…
— Ага! — Энди подмигнул. — Так ты уже, я вижу, околдован? Хорошо, что ты с ними подружился. Полезное знакомство.
— Ну, я бы не сказал, что мы подружились. Пока ты валялся, я тут встретил кое-кого. Кажется, это были те самые ребята, на которых мы с тобой напоролись.
— Были?
Кирилл пожал плечами.
— Так уж получилось. Пришлось стрелять. Я не успел у них ничего спросить. Правда, один из них еще живой. Сейчас его лечит тот самый колдун. И я надеюсь, что нам удастся поговорить с парнем.
— Понятно. Какие еще новости?
— Я нашел их берлогу. Заброшенное ранчо. Думаю понаблюдать за ним.
— Попробуем. Может, что-нибудь и разнюхаем, — с сомнением протянул Энди. — Только мне кажется, что ты слишком резво взялся за дело. Тут полно скотокрадов. Я не собираюсь выводить их всех, как блох. Мне нужны только те, кто убил Эда, понимаешь? Те, кто угнал наших галисеньо. А не те, кто ворует бычков.
Рыжий мальчишка подбежал к Бриксу и схватился за стремя:
— Дядя Энди! Вы не нажалуетесь маме? А то она весь день будет нас ругать!
— За что, Джимми? За то, что стреляли?
— Или за то, что промахнулись? — серьезно спросил Кирилл.
— Ой, дядя Крис! Мы бы вас ни за что не узнали!
— А с чего вдруг такие строгости? Это Дик, что ли, поставил вас в караул?
— Нет, не Дик, — сказал мальчишка. — Ружье нам дала мама, и приказала никого не подпускать. А Дик… Он… Его убили, вот.
* * *
Кирилл, Энди и Мойра Коннорс сидели в тени забора на заднем дворе. На том самом месте, где вчера смерть настигла их друга.
— По законам Техаса, Нью-Мексико и Колорадо действия шерифа тянут на убийство первой степени, — сказал Энди. — Уж я-то знаю.
— Мы в Оклахоме, — сказала Мойра. — Здесь нет закона.
— Поэтому мы и не будем подавать в суд, — сказал Энди Брикс и полез в карман за кисетом.
Лохматый пес тут же вылез из-за кучи золы и подбежал к нему, чтоб уткнуться носом в карман.
— Эх ты, попрошайка, — укорил его Брикс. — Думаешь, у меня тут сухарик для тебя? Это тебя Эд приучил, я знаю. У него всегда был запас угощенья для собак и лошадей. Как же ты впустил во двор тех ублюдков?
— Он не виноват, — Мойра потрепала пса. — Он старый. Ему сейчас лишь бы поваляться в тени. Если б он умел лаять…. Эд нашел его в прерии. Всему научил. Вот только лаять пес не умеет. Наверно, в нем слишком много волчьей крови. Ничего, я все равно возьму его с собой.
— Возьмешь с собой? — переспросил Брикс.
— Мы уедем отсюда. Ты поможешь мне продать ранчо побыстрее?
Энди тщательно утаптывал табак в трубке, медля с ответом.
— Не для того я сюда ехал. Что ж, дело твое. И куда хочешь податься?
— Подальше отсюда. Чтобы мои дети не стали убийцами. Я же знаю, о чем они шепчутся. Они уже приговорили шерифа.
— Как насчет того, чтобы пожить у меня? Мелинда будет тебе рада. Про пацанов я и не говорю.
— Мне все равно, куда ехать, — ответила Мойра.
— У меня в Галвестоне дом, — сказал Кирилл. — Я почти все время провожу на шхуне. А дом пустует. Тебе там будет удобно. Работу найдем легко. И ребятам найдется занятие. В порту хватает работы для мальчишек.
— Нет, — сказала Мойра. И улыбнулась впервые за день. — Спасибо, Крис. Но твой дом ждет другую хозяйку. Ту, что войдет в него в подвенечном платье.
— Сговорились вы, что ли? Почему-то всем женам моих друзей не терпится меня оженить.
Энди Брикс строго поглядел на него:
— Я бы тоже был рад, если б ты пригласил меня на свадьбу. Из нашей команды только ты и Дик… — Он запнулся. — Да, Дик так и умер холостяком. По-моему, у него вообще никого не было. Кроме нас.
— Наверно, Дика уже похоронили, — сказала Мойра. — У них это быстро делается. Может быть, так оно и лучше. Ему все равно.
— А нам не все равно. — Брикс тяжело поднялся со скамейки. — Крис, поехали.
— Не надо, Энди! Я боюсь вас отпускать. Ты плохо выглядишь. Белый, как…
Она осеклась.
— Как покойник? — с усмешкой продолжил Энди. — Это с похмелья. Вчера мы с Крисом немного перебрали.
— Нет, тебе нельзя никуда ехать, — повторила Мойра, схватив его за локоть.
Брикс осторожно разжал ее пальцы:
— Ты же сама понимаешь, что не поехать — тоже нельзя.
* * *
Стоило им отдалиться от ранчо и перевалить через холмы, как поднялся сильный ветер. Настолько сильный, что поначалу Кирилл всерьез опасался, как бы Энди не сдуло с коня. Брикс выглядел как человек, вернувшийся с того света. Его качало, он долго не мог поймать стремя, и в седло поднялся не с первой попытки. Однако с каждым порывом ветра посадка его становилась все уверенней. Скоро он уже смог отпустить поводья и на ходу переоделся, достав новую рубашку и жилет из седельной сумки.