Кирилла удивили познания бармена о событиях двадцатилетней давности. Бенсон с легкостью перечислял имена бойцов с той и с другой стороны, особо выделяя заслуги братьев Брикс — Эндрю и Генри. Помнил он и обстоятельства, при которых закончилась война между двумя мясными баронами — головорезы Смайзерса были амнистированы губернатором, а стрелки Остина Крейна почти все оказались за решеткой, и многих приговорили к смерти.
— Однако, насколько мне известно, ни один из ваших товарищей не был казнен, — заметил Бенсон, снова откупоривая бутылку виски. — Кого помиловали, а кто просто бежал из камеры смертников. А вот людей Смайзерса уже нет на этом свете. Ни одного. Следовательно, справедливость, как всегда, восторжествовала.
— Если бы так… — Энди глянул на Кирилла. — Если бы так…
За окнами салуна послышался скрип колес.
— Гроб, наконец, привезли, — сказал Бенсон.
В салун вошел один из помощников шерифа.
— Судья, у вас тут пустовато. Ну, когда наберется народ, скажите, что нужны четверо, чтобы отвезти покойника на кладбище.
Кирилл поднялся первым.
— Мы справимся и вдвоем, — сказал Энди, становясь рядом.
— Вы уверены, мистер? — спросил помощник.
— Вдвоем мы и не с такими делами справлялись.
В поселке, как видно, не было похоронного бюро. А может быть, катафалком и венками пользовались только местные жители. Для чужака же, тем более неопознанного, годилась и простая двуколка. Они погрузили гроб, и могильщик повел за собой ленивых мулов.
Могила была вырыта на самом дальнем краю кладбища.
— Хорошее место, — сказал Энди. — Земля сухая. И вид отличный.
— А почему яма такая мелкая? — спросил Кирилл у могильщика.
— Все равно раскапывать, — ответил тот, опираясь на заступ. — Вон там лежит еще один такой же. Два дня жил в салуне, ждал дилижанса на Гатри. Неудачно сыграл в покер, схватился за нож. И получил пулю в живот. Окочурился раньше, чем успел представиться. Ну, зарыли придурка. Через неделю приехал маршал Даррет. Могилу разворошили, открыли гроб, чтобы опознать труп.
— Опознали?
— Вроде того. На подкладке пиджака было одно имя, на шляпе — другое. А еще у парня на шее болтался медальон. Вот по нему-то и узнали, как звали покойника. Говорят, он успел изрядно наследить в Канзасе. Но премию за него никто не получил. А может быть, денежки у шерифа застряли… — Могильщик нахмурился и сплюнул. — Ну, и долго вы будете любоваться на пустую могилу?
Они поставили гроб на песчаный холмик, за веревки стянули вниз и быстро забросали землей.
— Да, отличное место, — задыхаясь, повторил Энди Брикс, оглядывая прерию. — Лучше и не придумаешь. Прикинь, Крис, каково будет тем, кто лежит на тесных городских кладбищах, когда наступит Второе Пришествие. Как они полезут из могил, как будут толкаться, спотыкаться, а потом блуждать между домами по вонючим темным улицам. А тут — встал, отряхнулся и пошел спокойно.
— Куда? — спросил Кирилл.
— Неважно. Тогда уже все будет неважно.
— Вам, парни, будет о чем потолковать с судьей Бенсоном, — сказал могильщик. — Такие разговоры как раз по его части. О Втором Пришествии, о смертных грехах и все такое прочее.
Когда они вернулись в салун, бармен снова достал из-под стойки бутылку от Джека Дэниэла, и Брикс радостно потер руки.
— Признаться, мое мнение о Теннесси изменилось в лучшую сторону, — сказал он, поднимая стопку. — По крайней мере, виски там гнать умеют.
Кирилл не ожидал, что приятель так быстро избавится от кладбищенской печали. И вообще, ему не нравилось, как изменился Энди. Слишком легко тот отказался от дела, ради которого они сюда приехали. Слишком легко пережил смерть друга. У Кирилла еще стояло перед глазами окаменевшее лицо Дика, а Брикс уже оживленно обсуждал с барменом перспективы продажи ранчо Коннорса. При этом речь его становилась все менее связной, а взгляд — все более мутным.
— Тебе не стоит, наверно, пить так много, — сказал ему Кирилл. — Вспомни, каково тебе было вчера.
Вчера Брикс еще валялся без чувств, но, кажется, эти несколько дней не сохранились в его памяти.
— Вчера? Нет никакого «вчера», и нет никакого «завтра», — заявил он, подпирая щеку кулаком. — Есть только вот эта секунда. Хлоп! И ее уже нет!
Неожиданно он побелел и завалился набок, едва не упав с табурета. Кирилл успел подхватить его за локоть.
— Почему все кружится? — раздраженно спросил Брикс. — Остановите их! Откуда столько мух? Это приличное заведение или выгребная яма?
Он уронил голову на стойку.
— Готов, — невозмутимо произнес Бенсон. — Вы были правы, Крис. Ему не стоило увлекаться спиртным.
— Он еще не оправился после тяжелой болезни, — сказал Кирилл, удерживая Брикса на табурете.
— Я так и подумал. Наверно, он бы не выпил лишнего, если бы не похороны. Любого тянет к рюмке, как вернешься с кладбища.
— Вот еще! — пробубнил Энди, не раскрывая глаз. — Стану я переживать из-за каждого бродяги!
— У вас тут есть где отлежаться? — спросил Кирилл.
Бармен поглядел в окно.
— Пока никого нет, я провожу вас.
Они поднялись на второй этаж, где были комнатки для жильцов.
— Номер одноместный, — сказал Бенсон. — Но один из вас может переночевать на диване. Сколько вы рассчитываете здесь пробыть?
— До ночи, — ответил Кирилл.
— Лучше задержаться до утра. Ночь — опасное время.
— Ха! — воскликнул Брикс, валясь на диван. — Не знаю никого, кто погиб ночью! Всех моих друзей убили днем! Ночь — опасное время? Ха! Жизнь — вот опасное время…
Не прошло и минуты, как он погрузился в глубокий сон.
— Первый раз вижу, чтобы Энди свалился от пары глотков виски, — виновато сказал Кирилл.
— Похоже, что перед этим он хлебнул снотворного, — заметил Рэймонд Бенсон. — Некоторые настойки действуют весьма долго, особенно в сочетании с алкоголем.
— Вы правы. Его три дня лечили разными настойками.
— Пусть поспит. — Бенсон подоткнул одеяло. — Чем он болел? Лихорадка?
— Нет. Сквозное ранение в грудь.
— Что же вы сразу не сказали? Много было крови?
— Изрядно.
— Красное вино и хороший стейк, вот что его вылечит, — уверенно сказал Бенсон. — Такими лекарствами я вас обеспечу. Можете остаться здесь до полного выздоровления.
— Нет, нам надо вернуться на ранчо.
— Вы серьезно намерены отправиться туда ночью?
— Так спокойнее.
— Не заблудитесь?
— Пока светят звезды, трудно заблудиться. Меня другое беспокоит, — сказал Кирилл, глядя на спящего друга. — Смогу ли я его разбудить?