Домашние изо всех сил старались радовать меня. Моя спальня была завалена горами детективов, которые самоотверженно скупала Зайка. Маруська притаскивала в комнату всяческие деликатесы. Ирка меняла каждый день постельное белье, Катерина без конца делала молочное желе и варила креветки. И если до моей болезни все кричали при виде пакета с морскими обитателями: «Фу, опять рыбой вонять станет», то сейчас мне заботливо подносили тарелочку и присюсюкивали:

– Ну, съешь креветочку, вон какая жирненькая, сладенькая!

Гриша безостановочно колол мне грецкие орехи, Кеша приволок откуда-то все кассеты с «Ментами», «Убойной силой» и Эркюлем Пуаро, даже садовник Иван, решив проявить заботу, установил в моей спальне горшок с каким-то отвратительным фикусом, больше похожим на пластмассовое изделие, чем на живое растение.

И только Дегтярев не показывался. В какой-то момент мне стало обидно. Вот, значит, как! Я умираю, а полковник и ухом не ведет. Интересно, он придет на мои похороны?

Но всему, даже неприятному, приходит конец. Болячки покинули меня так же внезапно, как и появились. В одно утро я проснулась совершенно здоровой, вылезла из-под одеяла, натянула джинсы и попыталась спуститься вниз. Но ноги дрожали и разъезжались в разные стороны, а штанишки из корабельной парусины, до болезни туго сидевшие на бедрах, сейчас болтались на мне так, словно я одолжила брюки у Дегтярева.

Не успела последняя мысль пронестись в голове, как с порога раздался голос полковника:

– Думается, ты рано вскочила!

Я резко повернулась, чуть не упала, уцепилась за комодик и сердито сказала:

– Ты про меня забыл! Бросил умирать в одиночестве, ни разу не пришел!

– Вовсе нет, – ответил Александр Михайлович, – просто я очень был занят по работе.

– А-а-а, – протянула я, – ясненько… служба, конечно, дело важное.

Но полковник не обратил никакого внимания на мой обиженный тон.

– Ты вроде любишь сюрпризы? – прищурился он.

– Только хорошие, – поспешила сказать я, – приятные неожиданности. Сообщение о том, что у нас пожар, меня не обрадует.

– Тогда смотри, – велел приятель и отошел в сторону.

Я уставилась в открытый дверной проем. Послышался шорох, потом цокот каблучков, и в комнату вошла… Лика, похудевшая, очень коротко стриженная, в элегантном брючном костюме.

Я вытянула вперед руки, хотела заорать: «Ликуська!» – но изо рта вырвалось шипение, а потом комод неожиданно прыгнул мне на лицо.

Глава 32

– Ты идиот, – донеслось из темноты, – совсем офигевший кретин!

– Кто ж знал, что она в обморок упадет, – загудел Дегтярев, – я думал ее обрадовать.

– Стресс может убить, – заявила Оксана, – без разницы, какой он: от радости или от горя.

Я открыла глаза. Так, опять лежу в кровати, а вокруг топчутся все домашние.

– Лика! – прошептала я. – Тебя надолго отпустили?

– Навсегда! – заорала подруга. – Дегтярев помог.

– Вовсе нет, – замахал руками полковник, – тут Дарья здорово поработала.

– Собаке собачья жизнь, – торжественно заявила Лика.

– Ты про меня? – удивилась я.

– Нет, про Воротникова!

– Так это он?

– Да!!!

– Ничего не понимаю, – засуетилась Маня, – дядя Саша, расскажи.

– Ну, – замялся полковник, – оно конечно, но, может, лучше дать Даше выспаться?

– Нет, – заверещала я, – хватит, почти месяц проспала. Садись в кресло и начинай.

Дегтярев колебался.

– Давай, – поторопила его я, – а то мне опять плохо станет, от любопытства.

Полковник сел, домашние мигом разместились вокруг него.

– Собственно говоря, – произнес полковник, глядя на меня, – ты узнала почти все.

Лев Николаевич Воротников, уважаемый человек, талантливый ученый и удачливый бизнесмен, решил жестоко отомстить Лике. План он разрабатывал давно, ему хотелось причинить женщине резкую боль, чтобы Лика получила по полной программе. Сначала он просто подумывал нанять киллера, дабы пристрелить ненавистную бабу, но потом, поразмыслив, понял: ее следует оставить в живых, порой это хуже, чем умереть. Но влачить существование Лика должна в тюрьме или на зоне, в отвратительных условиях, когда все окружающие, посчитав ее убийцей, отвернутся от нее.

И тут Лев Николаевич узнает о ее предстоящей свадьбе, в его голове рождается дьявольский план. В лаборатории Воротникова работает абсолютно беспринципная девица Настя, мечтающая стать женой профессора. Вряд ли Анастасия любит Льва Николаевича. Девушка просто хочет удачно пристроиться, ей надоело безденежье и жизнь в убогой коммуналке. Настя очень хороша собой, Воротников вдовец, у них начинается роман. Правда, Лев Николаевич и не собирался предлагать ей руку и сердце. Профессор ходок, ловелас, большой любитель женского пола, он не хочет связывать свою судьбу ни с кем, даже с такой красавицей, как его лаборантка.

Но потом он решает извести Лику и понимает, что Настя тот человек, которого можно использовать в данной ситуации. Она абсолютно беспринципна и за деньги готова на все. Профессор спокойно обещает ей:

– Естественно, я женюсь на тебе, любимая.

И Настя начинает действовать. Сценарий разработан в деталях.

Настя прибывает в качестве гостя на свадьбу к Лике и угощает Евгения конфетами со «Львином». Лекарство срабатывает мгновенно, и Евгений теряет рассудок.

На следующий день он по наущению Насти звонит Лике и назначает той встречу на набережной. Наивная новобрачная считает, что мужу стало стыдно, он хочет попросить прощения, и мчится на свидание. На самом же деле Евгений не понимает, зачем позвал ставшую ему крайне неприятной бабу… «Львин» в придачу ко всем своим свойствам еще обладает качеством подавлять волю того, кто принял лекарство. За фазой озлобления следует стадия покорности, даже апатии, тут важно правильно рассчитать дозу, но Лев Николаевич великолепный специалист, а Настя без конца угощает Евгения «конфетами».