Заметив появившегося, полковник отложил газету, внимательно посмотрел в колючие глаза зэка, словно желая прочесть в них нечто важное, глубинное, и вдруг расплылся в улыбке:
– А-а!.. Николай Вениаминович! Какая встреча! Не узнаешь?
Ишак, презрительно скривив рот, настороженно глядя на слащавую физиономию мента, всем своим видом демонстрировал полное безразличие.
– Ты не стой, Коля, в ногах правды нет. Присаживайся. – Кирилленко пододвинул стул. – Давай, не стесняйся. Разговор у нас с тобой будет длинный. – И, будто желая сразу завоевать расположение заключенного, добавил: – Знаешь, у меня для тебя хорошие новости!
Взгляд Ишкевича несколько смягчился. Он вопросительно посмотрел на полковника, но все же решил не упрямиться. Тяжело опустившись на стул, вытянул перед собой ноги и тупо уставился в мутное окно, за которым медленно проплывали облака.
– Ты знаешь, что Винт, Седой и Шварц приказали долго жить? – по-прежнему улыбаясь, ангельским голосом спросил Кирилленко.
Реакция Ишака была мгновенной. Он рывком подтянул ноги, вскочил и дернулся было к полковнику, но вовремя сдержался, наткнувшись на мгновенно появившийся у того в руке пистолет. Дуло было направлено ему точно в лоб. Постояв несколько секунд, Николай снова опустился на стул, долго молчал. Потом, сглотнув слюну, хрипло спросил:
– Как… это случилось?
Выдержав короткую паузу, Кирилленко убрал пистолет обратно и пожал плечами:
– Седой вместе с лифтом упал с шестнадцатого этажа. Винта взорвали в «Мерседесе», а Шварц покончил с собой, прыгнув под колеса электропоезда в метро.
Полковник говорил тоном, каким обычно рассказывают о походе за грибами.
– Покончил с собой?! – ухмыльнулся Ишак. – Бред собачий!
– Я тебе излагаю официальную версию, – невозмутимо уточнил Кирилленко. – А как оно было на самом деле – одному богу известно. Твоих «мочат», понимаешь? Как думаешь, за что?
– Откуда я могу знать, когда ваша контора меня засадила еще год назад?! – взбесился зэк.
– Верю, что не знаешь, – серьезно кивнул полковник. – Пусть так. Теперь для меня это уже не имеет значения. – И хищно прищурившись, он вдруг спросил: – Скажи, ты хочешь выйти отсюда? Уже завтра?
Ишкевич, услышав эти слова, дернулся так, как будто его ударило током. А Кирилленко, покуривая, встал с табуретки и подошел к зарешеченному окну, залепленному паутиной и засохшими мухами. Он давал возможность зэку, морально настроившемуся мотать срок в шесть долгих лет, осмыслить сказанные им слова.
– Надо же?! – через минуту воскликнул, куражась, Николай. – Раньше мне предлагали всего лишь стучать, а сейчас уже хотят выпустить! И за какие такие заслуги? Может, мне надо убить президента? Ха-ха! Или записаться в менты? Тогда лучше сразу в ОМОН!
– А ты не гоношись, Коля. С тебя хватит и одного журналиста убитого.
Услышав эти слова, Ишак тут же покрылся холодным потом: «Ах, сука, блядь! Значит, все-таки знает. Ну, мне конец!»
Однако полковник как ни в чем не бывало продолжил, не оборачиваясь:
– После ликвидации твоих корешей, узнав об их гибели, Бармаш решил, что это дело рук одного барыги-финансиста, который раньше платил дань его бригаде, а теперь решил «спрыгнуть». Бармаш попытался убить барыгу, но по ошибке серьезно ранил совсем другого человека. К сожалению, твой подельник сегодня даже не догадывается, что подстрелил не ту птицу. Сейчас Бармаш в бегах. – Полковник обернулся и пристально взглянул на Ишкевича: – Догадываешься, где он? – По метнувшемуся взволнованному взгляду заключенного он понял, что попал в самую точку и что его слова возымели действие.
Кирилленко подошел к столу, пододвинул свободный стул к собеседнику и уселся.
– Сейчас наступил тот самый редкий момент, – вкрадчиво продолжил Кирилленко, – когда интересы ваши совпадают с моими. И ради общего дела я даже согласен забыть кое-какие факты из твоей биографии, досрочно выпустить тебя из зоны, чтобы ты разыскал Бармаша. Вы вдвоем должны будете убрать человека, в одинаковой степени мешающего ему и мне. Я объясню, как организовать приезд этого типа обратно в Питер. Скажу, где его встретить, и даже как, каким способом убрать, чтобы все выглядело натурально. Сам я прищучить его не могу, так сложились обстоятельства. Бармаш уверен, что тогда он стрелял именно в этого парня. Но если он вдруг встретит тебя, своего кореша, сбежавшего из ИТК, и ты поведаешь ему об ошибке и предложишь кончить гада, то Бармаш, уверен, с радостью подпишется под этим делом. Вы выманите парня в нужное место, проведете в жизнь «политику партии», а затем спокойно уйдете на дно. Даю твердые гарантии неприкосновенности на ближайшие два-три года, а дальше от вас зависит.
Николай долго мрачным взглядом изучал полковника. В нем боролись два очень противоречивых чувства: врезать этой падали между его поганых глаз, либо согласиться, проглотив свою былую обиду и засунув себе в зад свою зэковскую гордость. Но человек слаб. И поэтому Ишак выбрал легкий путь.
– Кто этот барыга?
– Максим Денисов. Твои парни «прикрутили» его финансовую компанию. Но он решил слинять под другую «крышу», и те отморозки, дабы раз и навсегда закрыть проблему, пустили по следу Бармаша и его людей своих псов-убийц. Твой бригадир, наверное, до сих пор думает, что с Винтом, Седым и Шварцем расправились мои ребята. – Полковник фыркнул: – Это неправда! Их выследили и убрали люди Дикого, которому сейчас платит тот самый барыга из «Эвереста».
Полковник Кирилленко играл сейчас ва-банк. То, что Дикий и есть его собственная кличка, знал лишь Пегас. Он один. Расчет Кирилленко был прост: как опытный психолог, он понимал, что Пегас никогда не станет обсуждать столь интимную тему с каким-то там Бармашевым, и тем более с Ишаком. А кроме того, у Пегаса у самого рыльце в пуху перед братвой.
– Ты слыхал про Дикого? – на всякий случай переспросил он у Николая. – Пегас ничего не говорил?
Ишак, подумав, что раз полковник и так все знает, то нет смысла валять дурака, пояснил:
– Слыхал. Если ничего не переменилось, то Дикий, как я понимаю, контролирует в Питере фонды и финансы.
– Правильно понимаешь. И пока еще ничего не изменилось. Насколько мне известно, Пегас даже договорился с Диким по-мирному, но бойня началась уже целиком по инициативе Денисова, сумевшего найти общий язык с некоторыми особо жадными головорезами команды Дикого. Видимо, хорошие «бабки» он отстегнул им за головы твоих дружков! – Кирилленко решил, что пора начинать игру на нервах. – На каждого из членов вашей бригады объявлена охота, а сам барыга укатил в Германию и наслаждается там жизнью, в то время как трупы Седого, Винта и Шварца поедают могильные черви!
– Падла! – прошипел зэк, стиснув зубы. – Такого не жаль убить.
– Мне он тоже нужен мертвым, – продолжал Кирилленко, – и я хочу, чтобы ты разыскал Бармаша, рассказал ему об ошибке и уговорил достать Денисова. Если согласишься, то я детально нарисую, как надо сделать, да еще и бабки заработаете. – Полковник наклонился прямо к лицу заключенного. – Ты можешь выйти из этой дерьмовой колонии уже завтра! Или, в крайнем случае, в течение недели. Официально, конечно, я ничем помочь не могу. Но это не беда. Мы организуем «побег». Начальнику колонии я дам нужные указания, никаких проблем с вертухаями не будет. А после, когда разберетесь с барыгой, клянусь, что сделаю чистые документы, и можешь быть свободен. Так же, как Бармаш…