Валентин Жуковский стоял рядом с мрачным лицом. Некоторым утешением было то, что девушка отвлекла Бонда от заданных им вопросов. Бык устроился за соседним неработающим столом и смотрел с отстраненным и в то же время заинтересованным выражением. Но когда его глаза встречались с глазами Бонда, он каждый раз презрительно ухмылялся. Габор тоже заинтересовался и оставил свой пост у двери, чтобы смотреть, как разворачивается игра.
Банкомет сдал им короля и четверку. У него была открыта восьмерка. Электра попросила еще одну карту – это оказалась двойка. Она заколебалась, но Бонд слегка стиснул ее талию, отвергая собственное правило останавливаться, если набрал больше пятнадцати.
– Еще одну, пожалуйста, – сказала она. Банкомет перевернул тройку.
– Девятнадцать, – объявил он.
Электра остановилась на этом, и банкомет открыл собственную карту. Десятка. Они снова выиграли.
Электра бросила на поле еще одну фишку, и ей сдали туза и валета – блэкджек.
– Мисс Кинг выиграла, – объявил банкомет.
– Не стоит ли нам... – начал Бонд.
– Продолжим, – не дослушала она. – У нас ведь полоса, как вы думаете?
Бросив на стол еще одну фишку, она кивнула банкомету.
Он сдал им шестерку и девятку.
– У игрока пятнадцать, – объявил банкомет, открывая собственную десятку. Электра чуть не показала, что останавливается, но Бонд накрыл ее руку своей и показал, чтобы дали карту. Это оказалась пятерка.
– Двадцать, – объявил банкомет. Когда он открывал свою вторую карту, зрители затаили дыхание.
– Девятнадцать, – объявил банкомет. – Мисс Кинг снова выиграла.
Вокруг стола пошел говор. Жуковский сунул в рот две таблетки от изжоги.
Электра повернулась к Бонду с горящими желанием глазами и сказала:
– У вас необыкновенно счастливая рука...
– В картах, – не дал он ей договорить. – Но сейчас, по-моему, пора объявить рабочий день оконченным.
– Я предпочитаю ловить удачу за хвост. – Она посмотрела на Жуковского. – Сколько у меня теперь запаса?
– Мистер Бонд удвоил ваше исходное вложение, – ответил Жуковский несчастным голосом.
– Тогда сыграем еще раз. Как насчет вдвое или ничего? – предложила она. – Одна карта, старшая выигрывает?
Толпа ахнула. С тем же успехом можно было бросать монету.
– Электра, – мягко сказал Бонд, – почему бы не получить по счету и не сыграть только на выигранные?
– Я-то думала, что вы уже поняли, – сказала она, глядя на него в упор. – Нет смысла жить, если не чувствуешь, что живешь.
– Я принимаю ставку, – сказал Жуковский. Потом положил чек Электры на миллион долларов на стол и оттолкнул банкомета в сторону. – И я сдаю.
Она улыбнулась. Русский протянул ей колоду. Она хлопнула по ней на счастье и вытащила карту. Жуковский положил колоду и вытащил карту себе. Электра перевернула свою – король черв.
– Вполне уместно, – сказал Бонд. Жуковский перевернул свою карту. Туз треф. Он улыбнулся:
– Кажется, я вас побил тузом треф.
– Вполне естественно, – заметил Бонд.
Банкомет убрал все ее фишки, а Жуковский демонстративно сложил ее чек и положил в карман.
– Наверное, дорогая, в любви вам повезет больше, – сказал он.
Толпа шумно отреагировала.
– Надеюсь, – сказала Электра. – Поздравляю с выигрышем.
И она встала, сохраняя достоинство в поражении.
– Не пора ли? – спросила она Бонда.
– Не самая удачная для вас ночь, – сказал, он, предлагая ей руку и сопровождая к двери. Что-то было странное в том, что он только что видел, но он не мог точно ткнуть пальцем, что именно.
– А кто сказал, что она кончилась? – ответила Электра с вызовом.
Габор ждал у выхода. Он проследовал за ними и они все втроем ждали, пока служитель подгонит машину Бонда.
– Что случилось с Давыдовым? – спросил Бонд.
– Я ему дала отпуск на эту ночь.
– А где в Баку такой человек, как Саша Давыдов, найдет себе развлечение?
– Понятия не имею.
Бонд подумал, что неглупо было бы это выяснить. Он был твердо уверен, что предатель, кто бы он ни был, очень близок к внутреннему кругу "Кинг Индастриз", если вообще в него не входит. Может быть, пока есть возможность, стоит заглянуть в кабинет начальника службы безопасности.
Ни Бонд, ни Габор не видели двух человек на крыше дома напротив. Освещения там не было совсем, и они были в черном. Один из них держал дальнобойную снайперскую винтовку. Он навел ее на Бонда и ждал сигнала. Не получив его, он спросил второго:
– Так как насчет Бонда, сэр?
Ренар, глядевший в бинокль, был загипнотизирован видом руки Бонда на пояснице Электры. Вид их явной чувственности вызвал у него очень болезненные ощущения, но дал идею. Это означало перемену планов. Ренар положил руку на плечо стрелка, имея в виду, что стрелять не надо.
– Не сейчас, мой друг.
Хотя сирийский врач и сказал ему, что он не будет чувствовать рану в голове, Ренар часто ощущал движение пули. Он привык думать о ней как о живой и наделенной собственным разумом. Сейчас он ощущал, как она пульсирует, стараясь закопаться поглубже в его мозг, будто уховертка пробиралась сквозь мягкие ткани головы, откладывая по пути яйца. Ренар почесал рубец на виске. И ничего не почувствовал.
Стрелок снял прицел и ствол, когда увидел подъехавшую "BMW". Ренар внимательно смотрел, как Бонд держит дверцу для Электры.
И снова красота девушки подействовала на него неожиданным образом. Он ощутил наплыв смешанных чувств – ревность, желание...
И снова мелькнул тот же образ: юная красавица перед ним, связанная, беспомощная... и такая мягкая ее кожа...
– Простите, сэр? Ренар очнулся.
– Что?
– Вы что-то сказали. Он говорил сам с собой?
– Не важно, – ответил он. – Я хотел сказать, что мы предоставим мистеру Бонду и мисс Кинг шанс насладиться друг другом в этот вечер. Это в рамках перемены плана. Как обычно, внимание мистера Бонда будет направлено не туда, и он не сунет сегодня нос, куда не надо. Он получит свое – а я заполучу его – в свое время. Пойдем. Нам надо успеть на самолет.
По дороге домой в машине они не сказали друг другу ни слова. Габор ехал за ними на почтительном расстоянии. Наконец они въехали в ворота, остановились и пошли к дому. Предвкушение висело в воздухе. Бонд придержал дверь для Электры, пока она входила. Она подошла; к винтовой лестнице и пошла вверх. Бонд задержался в дверях. Его глаза не отрывались от нее, зачарованные великолепием ее тела.
Электра остановилась на полпути и посмотрела на него. Она колебалась, но он ждал, чтобы первый шаг сделала она. И знал, что она его сделает.