— Неверные собаки засели в своих гарнизонах и воюют только при помощи бездушных боевых машин. Ты погибнешь, так и не убив ни одного пса, — теперь в голосе Усамы слышался звон металла решительности.
— Вы мне отказываете в праве борьбы с неверными?!
— Нет. Просто объясняю, что глупо использовать офицера военно-морской разведки, как безграмотного декханина.
Видя недоумение в глазах гостя, хозяин подземелья добавил со скрытой иронией:
— Неужели ты, уважаемый, думал, что я встречусь с человеком, о котором ничего не знаю? Повторяю еще раз: глупо так бездарно использовать человека, обладающего таким багажом знаний и поистине бесценной информацией.
— Я хочу мстить неверным, а не шпионить против моей страны, — вспыхнул Камаль.
— А никто и не предлагает вредить твоей стране. Пакистан — страна правоверных, и рано или поздно она сбросит звездно-полосатое ярмо и встанет в один ряд с борцами за зеленое знамя Пророка. — Голос Усамы звучал так же тихо, слегка хрипловато, без пафоса. — Я говорю о другом: гяуры не воюют, как воины, а прячутся за железными машинами-убийцами. И дабы они ощутили боль утраты, им нужно ответить тем же. Сколько погибнет неверных во взорванном танке или броневике? Пять, ну десять человек. А вот если взорвать боевой корабль, счет уже пойдет на десятки, а то и сотни. Но главное — это резонанс, это победа в информационной войне. Неверные псы поймут, что и мы можем уничтожать их и на земле, и в море. А кто с этим делом справится лучше тебя?
Камаль задумался. Это было не то, о чем он думал последнее время. Усама тем временем продолжал вкручиваться шурупом в мозг разведчика своим вкрадчивым голосом.
— Согласись, что это куда более изощренная месть за твоего брата, чем скакать архаром по горам.
— Современные боевые корабли имеют мощное оборонительное вооружение, и потопить даже корвет катерами, нагруженными взрывчаткой, не получится, — немного подумав, наконец проговорил Камаль.
— Я знаю, мы уже предпринимали немало попыток. Поэтому и говорю, что таким делом должен заняться настоящий профессионал.
В помещении с затянутыми цветным шелком стенами повисла вязкая тишина, которую разбавляло лишь негромкое урчание двух леопардов.
— Понимаю, что все новое стоит больших денег и еще больше времени, — продолжал напирать Усама. — И то, и другое мы тебе дадим. Хочешь — оставайся в тени, а хочешь участвовать — мы поможем исчезнуть. Обрести новое лицо, новую жизнь.
— Я отвечу на этот вопрос, как только буду готов, — только и смог произнести выбитый из колеи Камаль.
Вернувшись в Карачи, через свои родственные связи он добился перевода из разведки на дипломатическую службу. Несколько лет он искал способ гарантированного уничтожения современных больших боевых кораблей, а когда нашел, то «умер», получив новую жизнь и деньги на воплощение своей идеи…
Камаль Нури сквозь темные стекла солнцезащитных очков видел, как транспортный самолет с загруженным футляром, оторвавшись от взлетной полосы, стремительно стал набирать высоту, затем взял курс на юго-восток…
Они бежали без остановки уже четыре часа по лесной грунтовой дороге. Марш-бросок по программе черных беретов устроил «вованам» Денис Давыдов в отместку за дружеский спарринг.
Все было элементарно просто: сто километров по лесам, полям, болотам с полной «боевой» выкладкой. Да еще так, чтобы посторонний глаз их не заметил. Подмосковные леса даром что в Европе находятся — такие места попадаются, где еще не ступала нога человека.
Давыдов вел группу по маршруту, который сам проложил по карте, и сейчас, придерживая висящий на шее автомат, бежал первым. После замкнутого пространства тюремной камеры ощущение свободы его пьянило, придавало сил и легкости в суставах. Он даже не ощущал тяжести двадцати килограммов кирпичей, уложенных в ранец десантника вместо полезной нагрузки.
— Нехороший человек наш новый командир, — тяжело дыша, ворчал Цыган, явно раздражая Брикета.
Пулеметчик, держа на плече тяжелый «ПК», бежал молча, размеренно дыша и экономя силы. Так же берегли силы Дум-Дум и Есаул. Конечно, они, с одной стороны, были солидарны с баламутом Цыганом, но с другой — офицеры понимали, что настоящий командир обязан выяснить, кто из его бойцов на что способен и чего можно от каждого ожидать.
Неожиданно бежавший впереди Давыдов остановился, поднял вверх руку со сжатым кулаком, что обозначало экстренную остановку из‑за внезапно возникшей опасности.
Группа остановилась, бойцы бесшумно рассеялись, залегли, взяв оружие на изготовку.
— Что случилось? — держа в руках бесшумную снайперскую винтовку «Винторез», шепотом спросил Дум-Дум, подобравшись к Денису.
Вместо ответа тот раздвинул кусты и указал вперед.
На пути движения диверсионной группы оказалась большая поляна, которую туристы превратили в палаточный городок. Оттуда доносилось веселое разноголосье, тянуло ароматом съестного варева.
— Нужно обходить, — озабоченно произнес снайпер.
— Нужно, — согласился с ним Гусар и добавил: — Влево триста метров — оживленное шоссе, вправо четыреста — лесное озеро. Отходить назад и искать новое направление — только потеряем темп, выбьемся из графика.
Действительно, на стокилометровый марш-бросок Денис назначил временной лимит — сутки, и что‑либо менять значило «играть в поддавки». Что, в свою очередь, говорило бы о нем как о командире не слишком лестно. Свои же поставленные задачи не способен выполнить.
— Что думаешь делать? — поинтересовался Думдумыч.
— Придется проскальзывать ужиком между лагерем и озером, — ответил Давыдов и, подобно гигантской змее, скользнул вправо, лишь верхушки высокой травы колыхнулись неслышно.
Время было еще раннее, едва роса испарилась под лучами солнца, над озерцом еще висело плотное белое марево тумана, напоминая молочный кисель. Оттуда доносился смех и звуки плесканий.
Разведгруппа выбралась на опушку леса и замерла. В буйных зарослях папоротника люди, облаченные в «шуршанчики» — мохнатый камуфляж, — с лицами, разукрашенными зелено-серыми разводами, были абсолютно невидимы среди буйства лесных красок, сочных, душистых. В полусотне метров от разведчиков посреди озера резвилась большая группа молодых людей. Они вовсю плескались в теплой, как парное молоко, воде, громко перекрикивались и еще громче смеялись. Настоящий праздник жизни.
Неожиданно от группы купальщиков отделилась молодая особа. Это была худенькая девушка с длинными ярко-красными вьющимися волосами, длинноногая, с большой тяжелой грудью. На ней был цветастый купальник, который не столько скрывал, сколько подчеркивал прелести хозяйки.
Девушка бежала грациозно, как молоденькая серна, высоко задирая колени; грудь в такт движениям едва не вываливалась из тесных чашечек бюстгальтера. Воистину завораживающее зрелище.