— Я знал Чарли и этого брокера по службе в армии. Чарли спросил, не нужна ли мне работа. А она была мне очень нужна. Деньги сами в руки не идут, особенно в наши дни, особенно когда ты уже давно ничего не зарабатывал.
Он кивнул, не веря ни единому моему слову. По крайней мере, здесь мы были в одинаковом положении.
— У меня есть одна проблема, Ник, с которой ты можешь мне помочь. — Он убрал кусочек табака со своей губы и внимательно посмотрел на мокрый край сигары. — Ты бы должен понимать, что я немного нервничаю; Чак сказал мне, что у него есть две кассеты с записями наших встреч в гостинице. Ты собирался сказать мне то же самое, не так ли?
Он не дал мне времени ответить — не то чтобы я правда намеревался это сделать.
— Он также говорит, что у вас есть то… — он как-то странно махнул рукой, — то, из-за чего мы все торчим в этой чертовой стране.
Я всеми силами старался сделать вид, что ничего об этом не знаю.
— Те бумаги…
Что он имел в виду? Они были не у него?!
— Понимаешь, те бумаги… ну, людям, на которых я работаю, кровь из носу нужно узнать их содержание. А что касается кассет… я могу оказаться в очень неловком положении, если они станут достоянием общественности… мой план по уходу на пенсию точно провалится к чертям.
Я подумал о том, что кассета с записью, на которой он отдает какое-то снаряжение, обнаруженное затем в багажнике База, и с разговором о всей этой работе может разрушить любые планы, не говоря уже об уходе на пенсию.
Он улыбнулся еще шире. Если он не будет осторожнее, его щеки просто лопнут.
— Вы должны мне помочь, парни. Вы слишком сообразительны для меня. Что я могу сказать?
Он наклонился вперед. Эта улыбка, наверное, просто убивала его.
— Почему бы нам не покончить со всем этим делом уже сегодня? И тогда мы все могли бы улететь из этой долбаной страны первым же рейсом.
Хари и Кунзру снова потоптались на месте, и я уже приготовился к худшему. Должно быть, это было заметно.
Бастард расслабился.
— Тебе пока нечего переживать из-за этих ублюдков, сынок. Есть и более простой выход. Как ты считаешь, Ник? Что скажешь?
Я ничего не сказал. Он хорошо это скрывал, но чертовски переживал. Да пошел он, я не собираюсь ни в чем ему помогать.
— Ник, нам всем нужно отсюда выбраться. Но если ты будешь отмораживаться, мне не останется ничего, как только позволить этим придуркам заняться тем, что они делают лучше всего. У меня нет другого выбора — ты же понимаешь это, так ведь?
Я действительно понимал. Я понимал, что он был на волоске. Что же Чарли сделал с бумагами и пленками? Единственное место, о котором я мог подумать, было бы раскрыто с помощью пальца и тюбика вазелина.
— Позволь мне обговорить это с Чарли. Выясним, что он думает по этому поводу.
— Он уже сказал мне, что сделает все, что ты скажешь. Я стараюсь обходиться с тобой справедливо. Пошел он, Ник, начни уже думать о себе. Только твое лицо засветилось на телевидении, только твои следы остались на кладбище. А Чак остался чистеньким. — В его голосе слышалась истерика. — Тебя все ищут, Ник. Каждый человек со своей собакой в этой стране ищет тебя. Его? Его никто не ищет. Они не знают даже его лица. Он может свободно разгуливать по улицам.
Его взгляд стал более напряженным, и было видно, что он уже срывается. Это напоминает наблюдение за вулканом, который потихоньку начинает извергать лаву.
— Я твой выход отсюда. Куда ты можешь пойти и что ты можешь сделать, если я не помогу тебе? У тебя нет паспорта, у тебя нет налички. И я единственный стою между тобой и этими чертовыми грузинскими ублюдками за твоей спиной, которые только и ждут, когда можно будет надрать тебе задницу. Я могу сделать так, чтобы это случилось, Ник, — решай.
Он использовал все средства. Он попытался использовать мою гордость, он старался быть действительно милым со мной, но сейчас он уже пытался показать мне, что все надежды напрасны. Но все, что я видел, так это то, что Бастард переходил к более привычным ему методам, к ситуации, в которой он чувствовал себя более комфортно.
Я все еще ничего не ответил.
— Ты бессилен, парень. Я могу сделать так, чтоб эти двое сейчас же отвезли тебя в Тбилиси и передали в руки этим животным, которые называют себя полицией в этом идиотском городе… Я могу сделать с тобой все что угодно.
Он похлопал по карману, в котором лежал паспорт.
— Ты в большой яме, дружище, а я протягиваю тебе спасательный круг. Я могу вытащить тебя. Я всеми способами пытаюсь тебе доказать, что я единственный, кто может тебе помочь.
Сейчас он пробовал побудительный подход, а потом у него действительно оставался лишь один способ.
Я наклонился и покрепче завязал свои шнурки. Я совершенно не хотел потерять их во время того, что, уверен, скоро произойдет. Затем я поднял глаза и кивнул.
— Мне нужно поговорить с Чарли.
Он подпрыгнул и ударил кулаком по столу. Фляга со стаканчиками тоже подпрыгнула. Даже парни позади меня сделали шаг назад.
— Чертов придурок! Мне нужны эти бумаги и кассеты. Дай мне их! Твое лицо на экране каждого телевизора Грузии… Ты в полном дерьме… Грузинская полиция жаждет твоей крови… Если ты не сделаешь то, что я скажу, я передам тебя прямо им в руки… Или ты сейчас мне скажешь, где они, либо я все кишки из тебя выпущу — слышишь меня, парень?
Я опустил глаза, сжал зубы и стал ждать ударов. Сейчас он меня запугивал, и это у него хорошо получалось, потому что это было тем, для чего он рожден.
Он наклонился ко мне.
— Скоро тебе будет очень больно, и очень скоро. Ты не оставляешь мне никакого выбора.
— Дай мне поговорить с Чарли, мне нужно кое-что с ним обсудить.
Его ответ был полукриком, полувизгом.
— Вам абсолютно не о чем говорить!
Его слова эхом пронеслись по комнате, и он снова ударил кулаком по столу. Он ткнул в меня пальцем, похожим на сардельку.
— Парень, ты просто выводишь меня из себя.
Он обошел вокруг стола, и я напряг каждый мускул, готовый принимать его удары. Он дал мне пощечину такой силы, что сбила меня с ног.
У меня кружилась голова. Перед глазами мерцали звездочки. Инстинктивно я свернулся калачиком.
Я почувствовал, что он склонился надо мной. Его сигарное дыхание подтвердило правоту моей догадки.
— Отдай мне бумаги, отдай кассеты, у меня есть связи в грузинском правительстве, я смогу тебе помочь. Подумай об этом, козел. Подумай об этом, пока я съезжу в Вазиани и попытаюсь загладить то, что вы натворили. И знаешь что? Я поеду как раз к тем людям, которые сейчас спасают твою задницу, так что у тебя есть шанс сделать правильный выбор. Я завтра собираюсь в реальный мир, поэтому мне каким-то образом нужно разобраться со всем здесь сегодня.