Преимущества и недостатки «Оспри» были предметом оживленных споров среди морпехов. Способность садиться и взлетать в любом месте, появляться буквально над головой врага была большим плюсом: зачем забираться на вражескую территорию наземным путем, если можно просто сбросить морпехов в штаб врага, как «морских котиков» в логово бен Ладена? Все было хорошо, кроме того напряженного момента, который они все ненавидели: когда конвертоплан зависал над местом высадки и разворачивал свои винты.
— Прекрасная мишень из них получается, — говаривал Кампо.
Но Блэкберну сейчас было не до «Оспри». Он размышлял о последних словах Коула, сказанных перед посадкой. «Привезете сюда Аль-Башира, и дело Харкера будет забыто. Понятно?» Коул был верен себе.
Они приближались к месту высадки, и Блэкберн выглянул в иллюминатор. Наверху виднелось черное небо, усыпанное звездами, на севере, над горами, поднималась почти полная луна. Уже давно он не видел подобной красоты. Он пристально смотрел на ночной пейзаж, наслаждаясь последними минутами безмятежного спокойствия перед новым погружением в огненную пучину.
Ниаваран, северо-восточная часть Тегерана
Амара, сжимая в пальцах бокал, сосредоточенно рассматривала оставшийся на дне ром.
— Дерьмо собачье.
Дима не понял, кого или что именно она имела в виду, но решил не спрашивать.
Известие о гибели Газула она приняла спокойно, чего Дима от нее не ожидал. Ему даже захотелось сесть рядом и обнять ее, чтобы утешить, но его остановило воспоминание о пощечине. К тому же, войдя в дом, он заметил свое отражение в зеркале. Владимир кое-как стер мозги ее мужа с его лица, однако вид его оставлял желать лучшего, так что он решил сообщить свою новость с безопасного расстояния.
— Просто чтобы вы знали — я разрешил своим парням воспользоваться вашими ванными.
К его удивлению, водопровод еще работал, к тому же в доме имелся собственный генератор. Владимир принимал душ, напевая бодрую военную песню, при этом шумно плескался и время от времени стучал кулаком по стене. «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой темною, с проклятою ордой!» Ах, старые добрые времена…
Из кухни доносился запах рагу, которое готовил Зирак, — из чего именно, Дима предпочитал не спрашивать. Кролль, которого можно было загнать в ванную только силой, пытался починить сканер, едва не погибший во время бегства из подбитого БТР. Грегорин, только что появившийся из ванной, воспользовался гардеробом Газула и был занят чисткой оружия, вытирая смазочное масло о лучшую рубашку покойного хозяина.
Дом выглядел так, как и должен был выглядеть особняк матери шефа разведки. Мародеры не появлялись — люди спешили поскорее покинуть гибнущий город.
— Дерьмо собачье. Надеюсь, талибы их найдут, насадят на вертел живьем и зажарят. — Амара соединила указательные пальцы и яростно покрутила ими. — Другие жены при первой же опасности… — она взмахнула рукой, — сразу садятся в первый же самолет на Дубай. Сейчас они лежат у бассейна в отеле «Джумейра», попивают дайкири по сто пятьдесят дирхамов за порцию, глазеют на официантов и благодарят Аллаха за то, что у их мужей есть счета за границей. — Она обвела рукой комнату. — Мамаша, кузины, сестры — все бежали. Когда мы поженились, они приняли меня в семью. — Она ткнула пальцем в воздух. — Чтоб они все сдохли!
Дима слегка отстранился, чтобы в него не попала слюна, брызгавшая у Амары изо рта. Ему ужасно хотелось в душ, смыть с себя пот и грязь, не говоря уж о мозгах Газула. Он сочинил для женщины туманную историю о том, как ее несчастный герой вел мирные переговоры ради нее и трагически погиб во цвете лет. Дима не был уверен в том, что она ему поверила, но сейчас, когда выхода у них практически не было, имело смысл польстить хозяйке. Это была еще одна вещь, которую он усвоил за годы службы. В спецназе солдат учили никому не доверять, но жизнь научила его кое-чему еще более полезному: пусть человек тебе неприятен, не обращай на это внимания, если он может быть полезен. Как в любимой пословице его матери: «Не плюй в колодец — пригодится водицы напиться».
— Думаете, мне надо было сделать, как сказал отец, да? Он всегда желал своей маленькой Амаре самого лучшего. Но знаете, что случилось бы, если бы я его послушала? Я сейчас сидела бы в этой дыре на севере, целыми днями смотрела египетские мыльные оперы, была беременна восьмым ребенком, ела сладости и жирела, пока даже ему не стало бы страшно на меня смотреть. По крайней мере, здесь меня оставили в покое.
Дима размышлял о том, есть ли еще в кране горячая вода и имеется ли в ванной шампунь, желательно яблочный. От той девушки в «Аквариуме» исходил аромат яблока.
— Я могу приказать одному из своих людей отвезти вас к отцу. Землетрясение там не привело к серьезным разрушениям.
Амара в ярости уставилась на него:
— Почему вы, мужчины, считаете нас, женщин, такими беспомощными, а?
Кролль был прав: Диме отнюдь не подходила роль рыцаря на белом коне, особенно для этой гарпии. Трудно было представить себе кого-то менее похожего на прекрасную девицу, попавшую в беду.
Вошел Кролль, прижимая к груди сканер и странно улыбаясь.
— Хочешь узнать кое-что забавное?
— А почему бы нет? Смех сейчас не помешает.
— Глянь. — Он протянул свой планшетник и постучал по экрану. — Там не одна ядерная бомба: их три.
Дима взглянул на карту, разложенную на столе в кабинете Газула.
— Итак, если верить навигатору, одна бомба сейчас в той части Тегерана, которая занята американцами, а две другие взбираются в гору.
Кролль, задремавший над своим прибором, внезапно проснулся и локтем скинул на пол пепельницу.
— Я тебе говорю то, что видно на навигаторе. Я не сказал, что абсолютно в этом уверен. Здесь куча помех, одна пыль от землетрясения чего стоит, да еще американцы блокируют радиосигналы и радары.
— Иди найди себе кровать. Ты принесешь нам гораздо больше пользы после нескольких часов сна.
Кролль не пошевелился, — наверное, он настолько устал, что не в силах был подняться с места. Полчаса назад Дима видел, как Владимир вошел в холл, взглянул в сторону лестницы и затем, словно решив, что лезть слишком высоко, рухнул на бежевый кожаный диван. И он, и диван издали довольный вздох; минуту спустя до Димы донесся храп, похожий на гул далекого землетрясения. Грегорин и Зирак сидели на кухне, угощаясь пивом из огромного американского холодильника Газула. Дима слышал их разговор: они обсуждали, может ли встроенная морозилка делать кубики льда разного размера, по выбору. Амара скрылась в своей спальне с бутылкой виски и арабским изданием «Космополитен».
Дима четырежды пытался дозвониться Палеву по спутниковому телефону, но ничего не получалось. Палев запретил первым вступать в контакт, велел ждать звонка. Дима продолжал смотреть на карту, словно пытаясь прочесть на ней хорошие новости. Три устройства, три отдельные атомные бомбы размером с кейс. И одна, скорее всего, в руках у американцев. Сейчас они ее обнюхивают и ощупывают со всех сторон. В Белом доме, Пентагоне и Лэнгли ждут информацию о ней, чтобы оценить масштаб угрозы и выбрать возможный ответ. «А каков возможный ответ на атомную бомбу? Смерть империалистам и бывшим коммунистам», — подумал Дима. Какая разница — все равно все превратятся в пепел.