– Ага, боиш-шься, ничтожество! Страшиш-шься? Я буду орать, пока кто-нибудь не придет и не поможет мне вас выпотрош-шить! – воспрянул Агух, пытаясь прицельно лягнуть Ваньку в переносицу.
– Да визжи ты сколько угодно! Только, по-моему, циклопы терпеть не могут нежить. Если они увидят тебя здесь, они могут уронить ведро с очень большой высоты. Или, скажем, расплющить его на спор секирами. Все равно пить из него нельзя: оно уже твоей слизью провоняло! – сказал Ванька.
– Х-хо! Эти негодяи не посмеют! Я любимый хмырь хозяйки! – взвизгнул Агух.
– На твоих пятках это не написано. Поставь себя на место циклопа, эдакого простого мифического парня... Выходишь ты из караулки, башка трещит с похмелья. Хочешь водички попить! И тут вдруг видишь орущее ведро, из которого торчат очень подозрительные ноги, «Фу, вонь какая! – думаешь ты. – Что это там в ведерке? Похоже на кривоватые ходилки болотного хмыря! А не сунуть ли мне его в печку! Ведь это всего лишь ведро. Откуда мне было знать, что за гадость в нем лежит?»
Ведро испуганно притихло. Агух слишком часто досаждал циклопам, чтобы рассчитывать на хорошее к себе отношение.
– Ну что: «х-хо» или не «х-хо»? – передразнил Ванька.
Болотный хмырь раздраженно пошевелил грязными пальцами ног, однако от дальнейшего вяканья воздержался.
– Я сам вижу, что х-хо! Похоже, истерики и битье посуды откладываются до лучших времен... Ладно, пошли отсюда, ребята! Ненавижу хмыриный запах! – брезгливо сказал Ванька.
Друзья осмотрелись, соображая, как проще выбраться на стены.
– По-моему, это самая неприятная часть во всем Тибидохсе. Вокруг сплошные лабиринты. Интересно, о чем думал Древнир, когда планировал внутренние коридоры школы? – задумчиво произнес Ягун.
– Чего ты меня спрашиваешь? Я откуда знаю? Древнир, конечно, был гений, но в голове у него здорово мерцало. У них, гениев, всегда так. То тихо сидят, творят себе помаленьку нетленку, а то вдруг – раз! – кусок мыла отгрызут или подушку распотрошат! – категорично заявил Ванька.
– От кого-то я уже слышала что-то похожее. От Гуго, кажется. Или он на стихотворные пророчества бочку катил? Ну да неважно, – сказала Таня.
Баб-Ягун обернулся и вздрогнул. Караульный циклоп во сне сладко причмокнул губами и нежно обнял секиру. Над головой у него мимоходом скользнул купидончик в синих рейтузах с начесом. Полный стрел колчан цеплял купидона за упитанные ляжки.
Малютка Гроттер задумчиво огляделась. Нижние уровни школы мало вдохновляли к путешествиям. Запутанные коридоры со множеством ответвлений, тупиков и опускающихся потолков порой очень напоминали лабиринты Минотавра. Поговаривали, что Древнир, не мудрствуя лукаво, просто перенес критский лабиринт в Тибидохс, хитро подклеив его с помощью пятого измерения.
Подробной карты Тибидохса никогда не существовало да и не могло существовать. Ночами беспокойная нежить выбиралась из подвалов и прокладывала новые ходы, замуровывая старые.
– Ага! Давайте разберемся! – сказал Ягун, всматриваясь в одинаковые коридоры. – Отсюда мы приехали на лягающемся пылесосе без вертикального взлета! Значит, соваться туда нельзя. Там нас наверняка подкарауливает Поклеп Поклепыч с эдакой симпатичненькой кувалдочкой. Я не рассказывал, что он завел себе летающую кувалду? Перековал её из негодного меча-кладенца и дубинки-мозговышибалки. Вот бы и Горбунка этой дубинкой! То-то бы он заигогокал!
– На твоем месте я бы сказала коньку «спасибо», а не грубила! – недовольно буркнула Таня.
По отношению к коньку Ягун вел себя крайне глупо. Вот что значит быть поклонником летающих машинок и пикирующих соковыжималок!
– Ты что ругаешься? Какое «спасибо»! – возмутился Ванька. – Это слово девушки не произносят!
– А какое произносят?
– Произносят: «Отвратительнейший экземпляр, я выражаю тебе свою черную неблагодарность!» Или что-нибудь в этом духе! – назидательно сказал Валялкин.
– Оставь её, Ванька, она как с черепушкой столкнулась, все путает! То меня «другом» обзывает, то «спасибами» как кирпичами швыряется. Я-то думал, она над Сарданапалом глумиться будет, а она вон чего учудила! Но вернемся к нашим коридорчикам. Вот этот ведет к подъемному мосту. А этот на лестницу и на стены. Ну что, куда отправимся? – спросил Ягун.
Внук Ягге шмыгнул носом и вытер его таким залихватским движением руки, что Таня невольно забеспокоилась: не сотрется ли он, как кусок пластилина. Нос, однако, уцелел.
– Слушай, Ягун, а сторожка Древнира на месте? Чума ничего с ней не сделала? – неожиданно забеспокоившись, спросила Таня.
Ей вдруг пришло в голову, что в этой реальности Золотая Пиявка может скрываться где-то в другом месте. В этом случае найти её будет вообще невозможно.
– Ага, сделала! На хлеб нарезала и съела... Эй, ты чего испугалась? Чувство юмора, что ли, потеряла? Кому они нужны, твои развалины? – хмыкнул Ягун.
– Ну да, кому нужны! А водяные с лешаками? Вечно они из-за этих развалин скулы друг другу сворачивают! И чего им там делить? Тарарах для них потом две недели лекарства из магпункта таскает! Чума-то запрещает нежить лечить, – возразил Валялкин.
Таня с облегчением вздохнула. Баб-Ягун прислушался, а потом вдруг нырнул за угол, поманив ребят за собой.
Хлопнула дверь караулки. Наружу высунулась котлообразная башка циклопа.
– Ух ты, парни! Смотрите, какая дрянь торчит из ведра! А не поиграть ли нам в футбол? И-ээх!
Секунду спустя грохот ведра и страшный вопль Агуха сообщили, что матч уже начался.
– Удар! ГО-ОЛ! Вот только где у них ворота? Жаль нельзя понаблюдать! – вздохнул Ягун. В нем опять проснулся комментатор.
Избегая встречи с циклопами, друзья скользнули в ближайший коридор.
– Ягун, твой пылесос далеко? – крикнула на бегу Таня.
– Далековато: у меня в комнате. Да только какой от него прок? В Тибидохсе везде полетные блоки стоят. Поклеп с Зубодерихой их каждый месяц обновляют, – сказал Ягун.
– Угу. А как-то раз Клопп ещё взялся им помогать. Представь, выхожу я утром из комнаты, а по коридору купидоны пешком ходят. Зареванные, злые! Пуляются стрелами в кого попало. Горыня потом едва в Чуму-дель-Торт не влюбился. Хорошо хоть его на излете зацепило. Мухи, представляешь, и те по стенам ползают, а летать не могут! Пришлось Тарараху вмешаться. Потом оказалось, что Клопп слишком сильные заклинания наложил, – сообщил Ванька.