«Какая разница, кого напоминает мне этот мифический персонаж из страшного сна, главное – деньги и его протекция, – стрельнуло в моей голове, – говорят, этот дядя не любит, когда ему начинают вешать лапшу на уши, тогда как же выпросить у него деньги? Что ему сказать, какое партнерство предложить? В этом деле докой считается Зеленгольц, будь он неладен. Моя прерогатива – контент-содержание, творчество, идея. Идей не было. Дядя уже наверняка сделал пару звонков, и ему на блюдечке преподнесли, что я – всего лишь чирий на попе Фридмана, и тот уже выдавленный, что было отрадно, но бесперспективно. Ведь свободные хлеба часто оборачиваются трансформером в идиому «несолоно хлебавши».
– Добрый день, – поздоровался вежливый карлик, и его контральто заполнило пространство. – Простите, что заставил вас ждать.
Карлик протянул мне руку, которая в моей ладони чувствовала себя примерно так же, как моя кисть в ладони Хасана Бароева.
– Я и есть Лорд, – вздохнул Карлик, буравя меня своим взглядом, – в лицо я мало кому известен, меня знают только свои. Надеюсь, мы станем своими, чтобы вам не пришлось забыть мое лицо. Просто те, кто не приживается среди тех, кого я начинаю считать своими, должны меня забыть добровольно, чтобы не пришлось делать принудительную височную лоботомию.
В этих словах присутствовала угроза, но я «съел» ее в ожидании более конкретной информации, а возможно, повода высказаться самому.
Карлик не дал мне этого сделать и представил девушку, с которой я уже заочно познакомился:
– О, как неловко. Здесь же Инесса! Инесса Заречная. Хозяйка нового ошеломляющего проекта «Детектор лжи». Вы знакомы? Нет? Тогда, с вашего позволения, я представлю вас друг другу. Влад Максимов. Инесса Заречная.
Девушка как ни в чем не бывало кивнула, едва заметно улыбнувшись уголком рта.
– Инесса, ты, кажется, хотела обсудить со мной что-то важное, – обратился Лорд к девушке, – или это конфиденциально? Да. Дворецкий проводит тебя в мой кабинет, а мы с Владом пообщаемся прямо здесь.
Лорд нажал на кнопку пульта, и на экране вместо Миная появилась лысая физиономия в клоунской оранжевой бабочке.
– Слушаю, Хозяин, – произнесла говорящая голова.
– Проводите Инессу в мой кабинет, и сюда два кофе, – приказал Лорд, гордый своим теле-ноу-хау с вызовом слуги, которое по мне выглядело на порядок банальнее, чем дешевые часы «Свотч» на запястье Дерипаски, чем реал транс хаер на голове Потанина, чем подобострастная улыбка Абрамовича в присутствии президента. И даже чем «петушок», водруженный на макушку хозяина Братского алюминиевого завода, усиливающий впечатление от октябрятского значка на его поношенной дубленке. Большие оригиналы. Любят выделиться. Но не могут спрятаться. Малые дети эти олигархи. Но они бывают и злы, как малые дети, пока еще не осознавшие, что белый свет существуют за счет сострадания к людям. Не стоило злить карлика, поэтому я все еще не выронил ни слова. Ведь проникновенная речь прирожденного оратора могла затмить все его никудышние спичи и дешевые понты, и тогда он не даст мне денег.
Оставшись со мной наедине, Лорд отпил глоток эспрессо из фарфоровой чашечки и откинул в сторону церемонии:
– Ты, братец, влип по самые гланды, не так ли? Надеешься раздобыть триста тысяч у меня, да? В долг или безвозмездно? Ах да, мне передали твои записи. По-твоему, это похоже на грандиозный суперпроект, от которого зашкалит рейтинги? Ты, похоже, слеп. Сними розовые окуляры, мальчик. Это же детская военизированная игра «Зарница», расчитанная на скаутов, которых в этой стране никогда не было. Здесь были пионеры, мы все были пионерами. А пионерам нужна революция! Понимаешь, революция! Бунт! Мятеж! Ты надеешься раскрутить этот понос? Глупая затея. – Лорд отвернулся так же резко, как и замолчал. От меня отвернулась и его обезьяна, до этого проявлявшая ко мне почти родственный интерес.
– Я… прошу прощения, – кашлянул я в ответ. – Я, наверное, пойду…
Если честно, у меня подкосились коленки, хоть я и не прослыл трусом. Лорд был моей последней надеждой. Теперь придется продавать квартиру. Только сейчас я окончательно осознал, в каком пребывал дерьме.
– Сядь! – повернулся Лорд. – Слушай, что я тебе скажу. Тот гаденыш, твой агент, импресарио, антрепренер хренов, как там его – Миша Зеленгольц… Это ведь я финансировал кукольный проект. И это он посоветовал мне оставить тебя с носом. Никогда не связывайся с жидами и с геями…
– Предлагаете помахать ручкой телевидению? – не понял я.
– Чувство юмора – это хорошо, особенно когда все плохо, – оценил мой вопрос Лорд. – Ладно, насчет жидов я погорячился. С ними мы сможем поладить, а петушню эту задвинем в куток и снабдим дырявыми ложками. У геев этих – у них своя философия, отличная от твоей, от моей. Хотя у меня ее вообще нет.
«Похоже, парень запутался, – подумал я. – Не зря его порекомендовал Свиницкий. Теперь, после тирады в адрес геев, я наверняка знаю, что он сидел. Специфическая терминология, показательное неприятие».
– Но ты находишься здесь, а у Лорда никто не может оказаться случайно. Это моя философия.
«Секундой раньше он сказал, что у него нет философии», – про себя я мысленно уличил надменного и злого карлика во лжи.
– И если ты смог найти каналы, чтобы пробить вопрос о встрече со мной, значит, ты умный сукин сын.
«Ну, положим, у меня есть мама, и я ее люблю и не выкажу свою обиду этой реплике, сочтя ее за невольный фразеологизм, нисколько не усиливающий бездарную речь. А насчет каналов, так я их не искал. Такие каналы больше походят на канализационные», – решил для себя я.
– Видишь Джоника? – Он имел в виду свою обезьяну. – Мы с тобой похожи.
– Вы сейчас обращаетесь к Джонику? – не выдержал я внезапно нагрянувшей импровизации и выпустил ее наружу.
– К тебе, – ничуть не смутился Лорд, что показалось мне странным, учитывая, что он только что воспевал чувство юмора. – Мы с тобой похожи. Ты хотел сделать звезд из кукол. И я могу сделать звезду даже из обезьяны. Смотри!
Он щелкнул пульт, и на экране возник Джоник. Та самая обезьяна, которая до своего появления на мониторах проявляла чудеса выдержки и практически олимпийское спокойствие. Как только Джоник сам себя увидел, он продемонстрировал весь арсенал обезьяньей мимики и завизжал от переизбытка чувств, близких к восторгу, признаюсь, в этом случае мотивированному, ибо Джоник был звездой рекламного ролика.
Концепт клипа, рекламировавшего страховую компанию, зиждился, как ни странно, на уважении к предкам. Предком человека создатели ролика заслуженно назначили Джоника, который не возражал против такой фривольной трактовки теории Дарвина. И за эту покладистость потомки щедро вознаградили его бананами.
Запаренный страховщик уговаривал легкоатлетов, разминающихся перед забегом, застраховаться от возможных рисков. Бегуны не обращали на клерка никакого внимания, и только один подписывает договор, оправдываясь перед коллегами дежурной фразой: «Предки сказали застраховаться…»