– Вот кого стоит остерегаться, так это лейтенанта Домбровски. Я с ним пару раз скрестила шпаги, – усмехнулась Дейли. – Этот тип настоящий политикан, хочет взобраться на самую верхушку. Он станет шефом полиции, когда Гаттерсон уйдет в отставку, попомни мои слова. И если он тобой заинтересовался, то я бы… – Редактор запнулась, – Ты уверен, что готов к этому разговору?

– Со мной все в порядке. – Ник заставил себя улыбнуться. – Правда. Лучше знать, что ожидает впереди. Чему быть, того не миновать.

– Да, но к этому можно подготовиться, – добавила Дейли.

Ник отвернулся. Один из репортеров в дальнем углу помещения засмеялся, и Ник прислушался к его словам. Склонившись, репортер похлопал своего собеседника по плечу. «Ты меня убиваешь, Том, – услышал Ник. – Ты меня просто убиваешь».

– Знаешь… – Дейли снова поерзала на стуле. – Я много думала об этом преступлении, и мне в голову пришла одна мысль… Возможно, тебя это заинтересует. Пару месяцев назад нам предложили опубликовать статью о Милуоки. Ты же родом из Висконсина, да?

– Из Мэдисона, – кивнул Ник.

– Вряд ли ты помнишь эту статью, она не имела особого резонанса. Обеспеченная пара, жившая в пригороде, была жестоко убита во сне. В это время в доме находились их дети. По-видимому, подростки ничего не слышали. Полиции показалось странным, что мальчики не проснулись от шума, поэтому они оказались подозреваемыми. И хотя подозрения через несколько дней сняли, в этой истории была своя изюминка. Короче говоря, выяснилось, что убийство совершил бездомный, не имевший к этой семье никакого отношения. Однажды ночью он просто зашел в чужой дом и убил спящих хозяев. Каждому он нанес от двадцати до тридцати ножевых ранений.

Ник вздрогнул. В его сознании вспыхнул образ из ночного кошмара: пустые глазницы отца, кровь, стекающая у него по подбородку. В комнате появляется Сэм, и Ник кричит ему: «Он мертв, Сэм! Папа умер!» Лицо Сэма искажает улыбка, и Ник понимает, что брат сжимает в руке окровавленный нож…

Отогнав видение, Ник сосредоточился на Дейли.

– Как же они его поймали? – спросил он.

– Полиция задержала бездомного, одетого в брюки жертвы. И он продавал украшения убитой женщины.

– Так вы говорите, что это произошло в Милуоки?

Дейли кивнула, и, встав со стула, снова поморщилась.

– Сброшу тебе ссылку с моего компьютера. Я подумала, что ты, возможно, захочешь это проверить. Еще один нищий убийца. – Потянувшись, она осмотрела комнату. – Да, хорошо все-таки заняться делом, в особенности если по телевизору не показывают бейсбол.

Задумчиво постучав по столу Ника пальцами, Лора Дейли направилась в свой кабинет.

Немного позже этим утром дождь прекратился, и Ник вышел из редакции, собираясь направиться в морг. Директор морга позвонил ему и сообщил, что процедура кремации будет проходить вечером. Нику там смотреть было не на что. Не будет ни гроба, ни похорон. Сэм не отличался религиозностью, а само тело было слишком изуродовано, чтобы на него можно было смотреть. При этом Ник понимал, что это его последний шанс попрощаться с братом.

Он уселся в небольшой комнате, где проводились поминальные службы. Тело Сэма было в каком-то другом помещении, и Ник не знал, где именно. Вероятно, в морозильной камере в подвале. В руках он сжимал большой желтый конверт. Это были личные вещи Сэма, которые директор передал ему пару минут назад. Внезапно Ника захлестнула волна чувств. Перед глазами возникло лицо брата – воспоминания не о самом Сэме, а о фотографии, сделанной, когда они были еще детьми. На снимке Сэм стоял рядом с ним перед их домом в Мэдисоне и держал в руках пакет с обедом. Ник в этот день должен был впервые пойти в школу. Он помнил, каким молодцом выглядел брат на этом снимке. Ник на фотографии тоже улыбался, но он понимал, что не нервничал только благодаря Сэму. Брат всегда делал его жизнь легче. Он прокладывал путь, и Нику только оставалось идти по проторенной дорожке.

Что-то продолжало его мучить. Желание, с которым он ничего не мог поделать. Он хотел увидеть Сэма. До тех пор пока он не увидит труп, он не сможет смириться с мыслью о смерти брата. Это напомнило Нику ситуацию с Лорой Дейли, потерявшей сына. Гарольд просто исчез, и у Лоры не было возможности попрощаться с ним. Она столько дней ждала, что сын снова появится в ее жизни, что трагедия слишком растянулась во времени и ускользала от восприятия. Ник посмотрел на платформу в центре комнаты, где стоял пустой гроб, выложенный цветами. Как поступил бы Сэм? Потребовал бы он, чтобы ему показали тело брата? Ник знал, что Сэм добился бы своего.

Ник разорвал желтый конверт и вытряхнул его содержимое наружу. Некоторые личные вещи Сэма конфисковала полиция: мобильный телефон, бумажник и все, что было в кармане. В пакете лежали тяжелые наручные часы, которые родители подарили Сэму на выпускной.

Нику раньше и в голову не приходило, что привязанность Сэма к этим часам была странной. Все остальное, чем пользовался брат, было отражением его успеха, а эти старые нелепые часы говорили о том, что Сэм тоже тосковал по родителям. Что их детство в Висконсине для него что-то значило.

Положив тяжелые часы назад в конверт, Ник встал и направился к выходу.

Глава 21

Вернувшись в редакцию, он сел за компьютер. Он уставился на экран, но ничего не видел. Его захватили воспоминания десятилетней давности, подстегиваемые приснившимся кошмаром.

Сэм стоял рядом со столом отца в комнате родителей. Он был в комнате один и испугался, когда туда зашел Ник. Черный сейф был открыт. Ник сразу понял, что брат делает что-то не то. Сейф постоянно был заперт, и, насколько он знал, единственный ключ хранился у отца. Ник увидел, что Сэм уже вытащил из сейфа документы и разложил их на столе.

– У них на счету двадцать три тысячи долларов.

Сэм странно улыбнулся.

Ник удивился.

– И все? – спросил он.

– Это всего лишь банковский счет, – ответил Сэм. – Я пока не смог выяснить, сколько у них сбережений. Должно быть примерно вдвое больше. Что-то в акциях, что-то в других банках.

– А что это ты смотришь?

– Иди сюда и взгляни сам. – Сэм подождал, пока младший брат подошел к столу. – Это их чековые книжки, видишь? Вот чек, который они выписали для меня на прошлой неделе для подачи документов в Вашингтонский университет. Семьдесят пять долларов. А вот чек для твоей школы. Наверное, за футбол.

– Зачем ты это делаешь?

– Зачем?

– Да, зачем?

– А тебе что, не любопытно?

Ник понял, что все это его совершенно не интересует.

– Мне плевать.

– Нам следует об этом знать, – заявил Сэм. – Это важно. Может быть, для тебя и нет, но я в этом году поступаю в университет. А вдруг мне захочется машину или еще что-то в этом роде? Я хочу знать, сколько у них денег.