Вернувшись в Колумбию, Роблес сразу же узнал, что у Моралеса серьезные проблемы — ровно на пятьдесят миллионов, с удовлетворением подумал он, — поскольку по городу распространился слух о неспособности фонда Моралеса оплачивать счета за строительные материалы, свозившиеся со всех сторон в связи с начавшимся грандиозным строительством. Джулио, однако, продолжал считать, что Ромуальдес хранит молчание по поводу их последней встречи. Кроме того, он знал, что мэр регулярно ездит на поклон к Моралесу, поэтому почти сразу выбросил сегодняшнюю поездку Ромуальдеса из головы. Подумал только, что с виллы «Кармен» мэр почти наверняка вернется домой на ленч, так как до обеденного перерыва оставалось не более двух часов.
Он поехал к дому мэра и остановился в пятидесяти метрах от здания на противоположной стороне улицы. Ждать пришлось дольше, нежели он предполагал, однако его терпение было вознаграждено. Примерно через три часа Роблес увидел в начале улицы автомобиль мэра, который, оглашая округу звуками клаксона и слегка виляя из стороны в сторону, приближался к дому. Едва не уткнувшись капотом в ворота, машина остановилась, после чего мэр, вновь надавив на клаксон, откинулся на спинку сиденья и замер. Увидев, что из дома выбежал слуга и начал открывать металлические створки, Роблес покинул свое транспортное средство и зашагал к машине мэра. Ему оставалось пройти еще метров двадцать, когда ворота распахнулись и «кадиллак», двигаясь неровно, толчками, въехал в них.
Ворота начали закрываться.
Джулио предположил, что Ромуальдес не относится к тому типу людей, которые слишком часто смотрят в зеркало заднего вида, и прибавил шагу. Добравшись до ворот в тот самый момент, когда между створок осталась только узкая щель, Роблес проскользнул в нее и оказался на территории домовладения Ромуальдеса. Поприветствовав слугу, сразу же узнавшего его, Джулио как ни в чем не бывало двинулся по подъездной дорожке к дому.
Между тем дверца машины мэра распахнулась, и первый человек в Медельине начал медленно выбираться наружу, все еще не догадываясь о присутствии Роблеса в своих владениях. Взгляд Джулио упал на грубо забинтованную левую руку мэра, которую он, вылезая из машины, держал на отлете, помогая себе одной только правой.
— Добрый вечер, сеньор мэр! — Джулио сделал шаг вперед, чтобы Ромуальдес увидел его. Он улыбался, но сознание агента просчитывало возможные реакции мэра на его появление.
Некоторое время Ромуальдес в изумлении созерцал его, как если бы отказывался верить своим глазам. Окончательно осознав, кто перед ним находится, он испытал мгновенный приступ гнева, трансформировавшегося, впрочем, в следующую секунду в животный страх.
— Вы! — вскричал мэр, словно увидел призрак. — Как вам только взбрело в голову вернуться сюда?
— Нам необходимо поговорить. Сию же минуту, — твердо сказал Джулио. Ткнув пальцем в бинты на руке Ромуальдеса, агент осведомился, не приключилась ли с ним какая-нибудь беда.
— Убирайтесь отсюда! — взвизгнул мэр. — Или вы убьете меня!
По идее после этих слов Джулио должен был насторожиться. Что значит: «вы убьете меня»? Почему? Если бы Ромуальдес держал рот на замке, встреча мэра Медельина с представителем «Эль-БИД» не заключала бы в себе ничего угрожающего. Джулио, однако, был слишком сосредоточен на своем задании и не обратил особого внимания на слова Ромуальдеса.
— Как я уже сказал, нам надо поговорить. Немедленно. И наедине. — Роблес приблизился к машине мэра и помог ему окончательно выбраться из салона.
Когда они вошли в дом, им навстречу выплыла миссис Ромуальдес, которая поприветствовала их и даже выразила особенное удовольствие по поводу присутствия Джулио, чьи красота и молодость оказывали сильное воздействие на сердца женщин бальзаковского возраста. И тут она увидела бинты на руке:
— Что случилось, Мигель?
— Так, небольшой инцидент. Ничего страшного. — Ромуальдес постарался придать своему голосу уверенность и беззаботность. — Позвони доктору Пальмиро и попроси прийти к нам.
Когда они уединились в кабинете мэра и дверь за ними захлопнулась, Джулио перешел к делу:
— Полагаю, сеньор Ромуальдес, у вас серьезные проблемы.
— Вы обещали оставить меня в покое! Почему вы вернулись? Я сообщил вам все, что знал!
— Мы помним об этом и выражаем вам благодарность за содействие. Кстати сказать, я сдержал слово: нашему общему другу с виллы «Кармен» не звонил и о том, как мы заполучили его деньги, не рассказывал.
— Но что вы хотите от меня сейчас? У меня нет ничего, что могло бы заинтересовать вас.
— Я приехал сюда, Ромуальдес, не для того, чтобы что-то забрать у вас. Наоборот, я хочу кое-что передать вам. — Джулио вынул сигарету из стоявшей на крышке стола серебряной сигаретницы, вставил ее между подрагивавшими губами мэра и щелкнул зажигалкой. Когда мэр прикурил, Джулио заговорил негромким увещевающим голосом, каким говорят с детьми, когда хотят внушить им некую важную мысль: — Похоже, до сих пор вы хранили молчание относительно наших маленьких секретов. В противном случае вас бы убили, не так ли?
Ромуальдес кивнул.
— Насколько я понимаю, ситуация складывается следующим образом: если наш общий друг не внесет дополнительно пятьдесят миллионов, то фонд Моралеса ни за что не сможет оплатить счета по строительству.
Ромуальдес никак на это не отреагировал, хотя знал, что Моралес действительно собирается задействовать еще пятьдесят миллионов. Наличными, как он сказал.
— Ну так вот: Моралес этого не сделает, — твердо заявил Джулио, — поскольку сейчас мы точно знаем, как он отмывает и обналичивает свои деньги. Так что в скором времени все они окажутся в копилке у Дяди Сэма! Ваш Моралес просто с ума сойдет от злости.
— Он уже зол дальше некуда! Ну зачем, спрашивается, вы все же вернулись сюда?
— Чтобы окончательно прижать Моралеса к ногтю.
— Вы никогда до него не доберетесь.
— Нет, доберусь, даю вам слово. И вы мне поможете.
— Забудьте об этом! Как говорится, с меня хватит! Я сделал все, что вы просили. Но больше и пальцем не пошевелю. Так что проваливайте!
Ромуальдес сделал попытку подняться с места, но Джулио остановил его жестом:
— Похоже, мой друг, здравомыслие отказывает вам.
Далее он спокойным голосом перечислил возможные варианты развития событий. Фонду Моралеса не удастся положить в городе ни одного кирпича. Даже если наркобарон изыщет какие-нибудь средства, их перехватят еще на дальних подступах к Медельину. В результате Ромуальдес как мэр и политический деятель кончится и обратится в полное ничтожество. Это в том случае, если Моралес сохранит ему жизнь. Но возможен и худший вариант. Тут Джулио напомнил Ромуальдесу, что все еще может сделать тот самый звонок, предоставив решение судьбы мэра на усмотрение Моралеса.
Ромуальдес болезненно поморщился и прикоснулся здоровой рукой к своим бинтам.