Гурни уже подумал об этом.
— Угрозы, которые получал Меллери перед убийством, отсылали к каким-то поступкам, совершенным жертвой в состоянии алкогольного опьянения. А теперь выясняется, что Шмитт тоже пил.
— То есть мы ищем маньяка, который вырезает алкашей?
— Не совсем. Если бы это была его цель, ее можно было бы достичь гораздо проще.
— Типа подбросить взрывчатку на собрание «Анонимных алкоголиков»?
— Да, что-нибудь простое. Что-нибудь легкодоступное, с минимумом риска. Но у нашего маньяка подход сложный и неудобный. Он не ищет легких путей. Любой его шаг вызывает вопросы.
— Например?
— Для начала, зачем выбирать жертв, которые так далеки друг от друга, географически и во всех других смыслах тоже?
— Чтобы мы не провели параллель?
— Но ведь он хочет, чтобы мы провели эту параллель. Поэтому он и оставил пион. Он хочет быть замеченным. Хочет, чтобы с ним считались. Это не обычный убийца в бегах. Он бросает вызов — не только своим жертвам, но и полиции.
— Кстати о полиции, мне надо отчитаться перед лейтенантом. Он не обрадуется, если узнает, что я сначала позвонил вам.
— А где вы сейчас?
— Возвращаюсь в участок.
— Вы на Тремонт-авеню?
— Откуда вы знаете?
— Этот рев машин, бронкская пробка. Ни с чем ее не спутаешь.
— Хорошо, наверное, быть не здесь. Хотите через меня что-нибудь передать лейтенанту Эверли?
— Как-нибудь потом. Ему сейчас важнее узнать то, что вы ему расскажете.
Гурни хотел позвонить Шеридану Клайну и сообщить о новой улике, подтверждающей связь между убийствами, но решил сперва сделать еще один звонок. Если эти два дела действительно были настолько параллельными, то, вероятно, Шмитта также просили выслать деньги на адрес в Вичерли, штат Коннектикут.
Он достал папку из ящика стола и нашел записку, отправленную Грегори Дермоттом вместе с чеком обратно Меллери. Название «Системы безопасности Джи-Ди» в шапке бланка выглядело консервативно, даже несколько старомодно. Под ним был напечатан номер телефона.
Трубку сняли после второго гудка. Голос на том конце звучал деловито и удивительным образом сочетался со стилистикой бланка.
— Добрый вечер, «Системы безопасности», чем могу помочь?
— Можно поговорить с мистером Дермоттом? Это детектив Гурни из офиса окружного прокурора.
— Наконец-то! — Внезапная горячность в голосе застала его врасплох.
— Простите, что?
— Вы звоните насчет чека с неправильным адресом?
— Вообще-то да, но как…
— Я оставил заявку целых шесть дней назад!
— Какую заявку?
— Вы же сказали, что звоните насчет чека!
— Мистер Дермотт, давайте по порядку. Насколько я понимаю, Марк Меллери разговаривал с вами приблизительно десять дней тому назад о чеке, который вы нашли в своем ящике и вернули ему, он был выписан на имя «Арибда». Верно?
— Еще бы не верно, что вы, в самом деле! — Дермотт, похоже, был не на шутку зол.
— Когда вы говорите, что оставили заявку шесть дней назад, я не вполне понимаю…
— Насчет второго!
— Вы получили второй чек?
— Вы разве не поэтому звоните?
— На самом деле, сэр, я звоню задать вам ровно этот вопрос.
— Какой еще вопрос?
— Не приходил ли вам чек от некоего Альберта Шмитта.
— Да, на втором чеке была фамилия Шмитт. Об этом я и оставил заявку. Шесть дней назад.
— Кому вы сообщили?
Гурни услышал пару глубоких вдохов, как будто человек на том конце старался не взорваться.
— Детектив, послушайте, тут какое-то недоразумение, которое меня совсем не радует. Я позвонил в полицию шесть дней назад, чтобы доложить о неприятной ситуации. На мой адрес пришло три чека, все три предназначались людям, которых я знать не знаю. А теперь вы перезваниваете по поводу этих самых чеков, но как будто впервые о них слышите! Скажите, я что-то упускаю? Что вообще происходит?
— В какую полицию вы звонили?
— В свою, разумеется, — в участок в Вичерли. Как вы можете этого не знать, если перезваниваете?
— Дело в том, сэр, что я не перезваниваю. Я звоню из Нью-Йорка по поводу первого чека, который вы вернули Марку Меллери. Мы ничего не знали о других чеках. Вы говорите, что после первого было еще два?
— Говорю.
— Один от Альберта Шмитта и один от кого-то еще?
— Да, детектив. Теперь все понятно?
— Все понятно. Но не могу не поинтересоваться: почему три ошибочных чека вас настолько расстроили, что вы позвонили в полицию?
— Потому что почтовая инспекция, куда я сначала обратился, меня преступно проигнорировала. А если вы собираетесь спросить, зачем я обратился в почтовую инспекцию, то я скажу вам, что у вас весьма смутные представления о безопасности.
— Почему вы так говорите, сэр?
— Я занимаюсь безопасностью, детектив, или кто вы там такой. Безопасностью электронных данных. Вы представляете, насколько сейчас распространена кража персональных данных и как часто это связано с неправильно указанными адресами?
— А что сделала полиция Вичерли?
— Еще меньше, чем почтовая инспекция, если такое можно вообразить.
Гурни понимал, почему в инстанциях без энтузиазма отнеслись к звонкам Дермотта. Три чека от трех незнакомых людей, попавших в твой почтовый ящик, — это не похоже на дело, требующее принятия срочных мер.
— Вы же вернули второй и третий чек отправителям, как и первый?
— Конечно, и вложил письма с вопросом, откуда у них мой адрес, но ни один из этих людей не потрудился мне ответить.
— У вас сохранились имя и адрес с третьего чека?
— Безусловно.
— Мне нужно их знать. Прямо сейчас.
— Зачем? Я чего-то не понимаю?
— Марк Меллери и Альберт Шмитт мертвы. Вероятно, предумышленное убийство в обоих случаях.
— Предумышленное убийство? Как это — убийство?.. — Голос Дермотта задрожал.
— Обоих нет в живых.
— О господи. Думаете, это как-то связано с этими чеками?
— Тот, кто дал им ваш адрес, — человек, которого мы ищем.
— Господи, господи. Но почему мой адрес? При чем здесь я?
— Это хороший вопрос, мистер Дермотт.
— Но я никогда не знал ни Марка Меллери, ни Альберта Шмитта.