Оти находился в своем кабинете на четвертом этаже. Огромное окно смотрело на запад — на собор Сен-Микель и казармы парашютного полка. Комната являла собой отражение человека: сдержанное достоинство и старомодный вкус.
Вся наружная стена была стеклянной. После полудня жалюзи поднимали, чтобы защитить помещения от солнца. Стены украшали фотографии в строгих рамках, свидетельства и дипломы. Здесь же висели несколько старинных карт — оригиналы, не репродукции — одни с отмеченными на них маршрутами Крестовых походов, другие показывали изменявшиеся из года в год границы Лангедока. Бумага пожелтела, красная и зеленая краска местами вылиняла, так что цвет выглядел пестро и неровно.
Широкий длинный стол, соответствующий просторному помещению, был развернут к окну. На нем было пусто, если не считать большой конторской книги в кожаном переплете и нескольких фотографий в рамках: большие студийные портреты бывшей жены владельца и двух его детей. Оти держал их на столе ради клиентов, которым такое доказательство надежности и приверженности семейным ценностям внушало уверенность.
Были и еще три карточки: его собственный портрет в возрасте двадцати одного года, сразу после окончания Национальной школы администрации в Париже, сохранивший момент рукопожатия с Жаном-Мари Ле Пеном, вождем Национального фронта; вторая была сделана в Компостелло; третья — в прошлом году, на ней он вместе с аббатом Сито. Оти в тот день сделал самое крупное на сей день из своих пожертвований Обществу Иисуса.
Каждая из фотографий напоминала ему, как далеко он продвинулся по социальной лестнице. На столе зажужжал телефон.
— Oui? [67]
Секретарша сообщила, что пришли посетители.
— Пусть поднимутся.
Хавьер Доминго и Сирил Бриссар были отставными полицейскими. Бриссар был отставлен от службы в 1999 году за неоправданное применение силы при допросе арестованных; Доминго — годом позже за вымогательство и взяточничество. Оба они избежали срока только благодаря его успешной защите. И оба с тех пор работали на него.
— Ну? — встретил их Оти. — Если у вас имеются оправдания, самое время их представить.
Они закрыли дверь и молча стояли перед столом.
— Нет? Нечего сказать? — Он ткнул пальцем в воздух. — Тогда молитесь, чтобы Бо не пришел в себя и не вспомнил, кто вел машину.
— Он не придет в себя, месье.
— Вы у нас теперь доктор, а, Бриссар?
— Сегодня его состояние ухудшилось.
Оти повернулся к ним спиной и уставился на собор за окном.
— Ну, с чем пришли?
— Бо передал ей записку, — сказал Доминго.
— Каковая исчезла, — язвительно подхватил Оти, — вместе с самой девицей. Зачем вы пришли, Доминго, если вам нечего сказать? Тратить мое время?
Лицо Доминго залила краска гнева.
— Мы знаем, где она сейчас, месье. Сантини выловил ее днем в Тулузе.
— И?..
Она выехала из Тулузы час назад, — сказал Бриссар. — Полдня провела в библиотеке. Сантини прислал факс со списком сайтов, которыми она интересовалась.
— За машиной следят? Или я слишком многого требую?
— Следим. Она едет в Каркасон.
Оти откинулся в кресле, сверля подчиненных взглядом.
— В таком случае вам следовало бы сейчас отправиться в отель и ждать ее там, не так ли, Доминго?
— Да, месье… Но в каком?..
— «Монморанси»! — рявкнул он. Потом сложил кончики пальцев: — Она не должна заметить, что за ней следят. Обыщите машину, номер — все, но так, чтобы она не знала.
— Что-нибудь, кроме кольца и записки, искать, месье?
— Книгу. Примерно вот такую.
Оти показал.
— Деревянные доски переплета, скрепленные кожаными шнурками. Книга чрезвычайно ценная и очень хрупкая.
Он достал лапку, извлек фотографию и кинул им.
— Такая же, как эта.
Дав Доминго несколько секунд на изучение, Оти отобрал карточку.
— Если это все…
— Еще мы получили от медсестры в больнице вот это, — торопливо заговорил Бриссар, протягивая маленький бумажный прямоугольник. — Было у Бо в кармане.
Оти взял листок. Это была квитанция на посылку, отправленную с главного почтамта в Фуа вечером в понедельник на каркасонский адрес.
— Что за Жанна Жиро? — спросил он.
— Бабушка Бо с материнской стороны.
— Вот как… — протянул он.
Склонился над столом и нажал кнопку внутренней связи.
— Аврели, мне нужны сведения на Жанну Жиро. Ж-и-р-о. Проживает на улице Гаффе, Срочно.
Оти снова опустился в кресло.
— Она знает о несчастье с внуком?
Бриссар молчал.
— Узнать, — резко приказал Оти. — Пожалуй, пока Доминго присматривает за доктором Таннер, вы нанесете визит мадам Жиро — без шума. Жду вас на стоянке у Нарбоннских ворот через… — он бросил взгляд на часы, — тридцать минут.
Опять зажужжал телефон интеркома.
— Да, Аврели?
Оти слушал секретаршу, поглаживая золотое распятие на груди.
— Она хочет перенести встречу на час вперед? Да, конечно, затруднительно, — заговорил он, прерывая ее извинения.
Достал из кармана мобильный телефон и просмотрел память. Сообщений не было. Прежде она всегда связывалась с ним лично и напрямую.
— Мне придется уйти, Аврели, — сказал он. — По дороге домой занесите досье на Жиро ко мне на квартиру. До восьми часов.
Оти сорвал со спинки кресла пиджак, выдернул из ящика стола пару перчаток и вышел.
Одрик Бальярд сидел за столиком в передней спальне дома Жанны Жиро. Ставни были прикрыты, но в щель просачивался свет клоняющегося к закату солнца. За его спиной стояла узкая старомодная кровать с резными деревянными изголовьем и изножьем, свежезастеленная простыми полотняными простынями. Жанна выделила ему эту комнату много лет назад, и с тех нор она всегда была к его услугам, когда бы ни потребовалось. Бальярда неизменно трогала деревянная полочка над кроватью с подшивками всех его публикаций.
У него было немного имущества. В этой спаленке он хранил только смену одежды да письменные принадлежности. В первые годы их дружбы Жанна поддразнивала его за приверженность перу и чернилам да бумаге, толщиной и грубостью напоминающей пергамент. Он только улыбался, уверяя ее, что слишком стар, чтобы менять привычки.
Теперь он был не так уверен. Перемен уже не избежать.
Он откинулся в кресле, задумавшись о Жанне и о том, как много значила для него их дружба. В каждую пору своей жизни он находил добрых людей, мужчин и женщин, готовых ему помочь, но Жанна среди них стояла особняком. Именно с помощью Жанны он отыскал Грейс Таннер, хотя друг с другом эти две женщины никогда не встречались.