В девять часов утра, когда открылся доступ (за дополнительную плату, естественно) в «Деловой зал» для гостей, я напечатал несколько копий фотографий кролика.
Я собирался дать один экземпляр адвокату Лестеру Фладу в надежде, что тот сможет представить фото в суде в качестве доказательства и добиться решения, предписывающего «Судебно-медицинскому учреждению Серного порта» предоставить интересующую меня информацию.
Когда я, покончив с делами, собрался уходить, мне вдруг пришла мысль послать электронное письмо Джуди Джонс из ФБР. Не исключено, что Бюро сможет мне помочь. На составление послания о том, что я накопал за это время и каким образом наткнулся на фигурку кролика, идентичную той, которую обнаружил в комнате пропавших детей, ушло двадцать минут.
Закончив, я перечитал своё сочинение, и оно мне не понравилось. Я точно знал (через дело сестёр Габлер и мальчиков Сандлинг), что между убийством близнецов Рамирес и похищением моих детей существует прямая связь. Я знал, что «анонимный сигнал» был фиктивным и человек, считавшийся убийцей мальчиков Рамирес, на самом деле их не убивал. Я не сомневался в том, что моих сыновей похитил мерзавец, который сделал фигурку кролика, выставленную в психлечебнице Серного порта. Но на бумаге мои соображения, как я ни старался, выглядели… не слишком убедительными.
Тем не менее я отправил последний, исправленный и дополненный вариант, понимая, что должного впечатления на агента Джонс он не произведёт. Девицы из шоу-бизнеса? Магия? Двойное убийство, давным-давно, к общему удовлетворению, раскрытое? Маленький бумажный кролик не сможет служить для Федерального бюро убедительным доказательством моих теорий.
Усевшись в машину, я взглянул на карту. Округ Плакемин находился на полуострове, разделённом надвое рекой Миссисипи. Здание суда в Пуант-а-ля-Хаш располагалось на правом берегу. Я хотел первым делом направиться туда, чтобы найти ходатайство об освобождении Чарли Вермильона. Мне уже доводилось изучать судебные документы, и я знал, что это унылая, требующая много времени работа. На поиски нужного мне решения суда мог уйти не один день. Но поскольку до встречи с адвокатом у меня оставалось несколько часов, я мог немедленно приступить к возне с бумагами.
Путеводитель подтвердил слова парнишки из библиотеки Серного порта. Через реку ходили паромы, и я поехал к тому, который связывал Бель Шасс с городком Далькур.
В путеводителе также говорилось, что зданию суда в Пуант-а-ля-Хаш более ста лет и оно выдержало множество ураганов. Оставалось лишь надеяться, что этот реликт оборудован кондиционерами.
На путь до Бель-Шасса ушло менее часа, и мне сопутствовала удача, поскольку я прибыл к причалу за пять минут до отплытия. Все машины на борту парома оказались пикапами. Река в этом месте была очень широкой, и русло изобиловало водоворотами. Мощные машины развернули судно носом против течения, и оно неторопливо двинулось к далёкому берегу.
Дома на западном берегу были более старыми и выглядели гораздо элегантнее, чем их собратья на берегу восточном, но в остальном поездка ничем не отличалась от вчерашней. В небольших городишках красовались знаки, ограничивающие скорость чуть ли не одной милей в час. Тянущаяся вдоль берега дамба закрывала вид на реку. Повсюду виднелись цитрусовые рощи. И ничего более.
Через двадцать четыре минуты я прибыл в Пуант-а-ля-Хаш. Найти здание суда было не трудно, поскольку оно оказалось самым большим строением во всём округе Плакемин. Но выяснилось, что от реликта, увы, остался лишь обгорелый остов, окружённый жёлтой пластиковой лентой, которую обычно натягивают на месте преступления. Часть ленты валялась на земле, запутавшись в разного рода мусоре. Рядом с бывшим судом высились скелеты громадных дубов, чем-то похожие на демонов. Их узловатые стволы и кривые ветви стали от огня совсем чёрными.
На обочине дороги притулился трейлер строителей, на котором было написано: ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ ОКРУГА ПЛАКЕМИН. Я постучал в дверь, вызвав с того света краснорожего парня в видавшей виды строительной каске.
Он осмотрел меня с ног до головы, словно я прибыл с иной планеты, и буркнул:
— Слушаю?
— Что случилось с судом? — спросил я.
— Сгорел, — ответил он с идиотской ухмылкой.
— Когда это произошло?
— Двенадцатого января две тысячи третьего года.
— Какая жалость.
Вид уничтоженного огнём старинного здания действовал на меня угнетающе. Где же теперь хранятся архивы? Удалось ли спасти их от огня?
— Жутко жалко, — согласилась Каска. — Стоял здесь больше ста лет. Выдержал бог знает сколько ураганов. Верой и правдой служил гражданам Соединённых Штатов Америки. А ведь «Бетси» явилась сюда со скоростью сто сорок миль в час и выплеснула на нас чуть ли не полреки. Множество людей спасалось от потопа в здании суда. На верхних этажах. Стоял сто лет, и вот… — он щёлкнул пальцами, — все. Исчез.
— А новый суд есть?
Но парень, оказывается, ещё не окончил своей речи.
— Природа не смогла разрушить это здание, а человек — сумел.
— Значит, был поджог?
— Точно, — ответил он, сопровождая слова уверенным кивком. — И данный факт был установлен не кем иным, как Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Нашли следы горючей жидкости. То ещё дельце.
Поджог.
— Но почему?
— В файлах хранятся сто лет истории, — ответил он, покачивая головой. — Или хранились. Говорят, кому-то захотелось, чтобы старые отчёты пропали навеки, а дела забылись.
— Все документы должны быть и на электронных носителях.
— Для дел последних лет это, может, и так, — рассмеялся он. — Но за предыдущие девяносто пять годков или что-то в этом духе… нет, сэр. Те отчёты тю-тю навсегда.
«Возможно, мне всё-таки удастся найти имя адвоката Вермильона», — подумал я. Дело было сравнительно недавним и могло попасть в рамки «последних лет».
— Однако если вы спросите меня, — сказала Каска, — то я имею свою теорию насчёт поджога.
— И в чём же она заключается?
— Пять лет они из кожи вон лезли, чтобы перевести суд в более подходящее место. Но общественность, чтоб она сдохла, каждый раз проваливала идею. Голосовала против. Думаю, что теперь-то крючкотворы точно переедут, — со смехом закончил он.
— Но почему они так хотели отсюда убраться?
— Адвокаты, судьи, судебные репортёры и прочая судебная шушера много лет мечтали перебраться на восточный берег в Бель-Шасс. А от Бель-Шасса рукой подать до Нового Орлеана. Не нужно мучиться на паромах и всё такое. Ходят слухи, что адвокаты с трудом соглашались оторвать задницу от стула, чтобы защищать здесь своих клиентов. А кто, скажите, готов тратить бабки, чтобы приехать сюда и проиграть матч? Нет, сэр, это — Луизиана.
— Здание собираются восстанавливать?