Она потянулась к выключателю. Раздался щелчок, но люстра не зажглась. Может, лампочка перегорела? Минутку… Энн даже не могла вспомнить, вворачивала ли она туда лампочку, когда переехала. Ей не хватало роста, чтобы дотянуться, и она решила с этим не возиться.
В прихожей света не было, и когда Уилла открыла дверь, то оказалась в тени. Если горел свет в гостиной (возможно, все происходило вечером и Уилла сидела перед телевизором), тогда девушка была освещена в лучшем случае со спины. Был виден лишь силуэт Уиллы, и этот силуэт был того же размера и формы, что и Энн. В футболке Энн. Она почувствовала себя глубоко несчастной. Теперь все встает на свои места. Кевин застрелил Уиллу, думая, что это Энн. Он и сейчас мог не знать, что убил не ту женщину. У нее была возможность притворяться мертвой. Энн почувствовала облегчение и ужас одновременно. Только как Кевин сбежал из тюрьмы? Или это был не Кевин… Возможно такое? Она с трудом поднялась с колен и уставилась на пятно. Теперь она думала о Мэле. Кевин его забрал? Где он может быть? Потом Энн вспомнила, где кот прятался, когда приходил газовщик.
— Мэл, Мэл! — позвала она, затем развернулась и поспешила наверх, в спальню. В постели его не было, но решетчатая дверь в туалет была приоткрыта. — Мэл?
Энн вбежала и рывком открыла дверь. Тут же послышалось возмущенное мяуканье. Мэл спал среди ее дорогих туфель. Он вытянул передние лапы.
— Суперкот!
Она схватила Мэла на руки, и тот замурлыкал. Энн, зарывшись в теплый мех лицом, лила слезы, понимая при этом, что ее эмоции лишь отчасти связаны с ним.
— Пойдем-ка отсюда, — сказала она изменившимся от слез голосом.
Когда они вышли из комнаты, кот насторожился.
— Все хорошо, маленький, — успокаивала его Энн, но тут до нее донесся звук шагов на крыльце. Затем задергалась ручка входной двери.
Энн остановилась наверху. На крыльце кто-то стоял. Она тихонько отступила назад, выйдя из полосы света.
В следующий момент входная дверь широко открылась.
Энн стояла в холле второго этажа, чесала Мэла, чтобы тот не волновался, и прислушивалась к шарканью ног снизу. Казалось, там собралась целая толпа, и Энн от всей души надеялась, что это не из криминального отдела. Сквозь приоткрытую дверь доносился шум улицы. Вошедшие стояли в прихожей, где произошло убийство. Раздался мужской голос.
— Все ясно. Посмотрите на брызги на восточной стене, вот здесь. И там, напротив входа в прихожую. Так всегда бывает при использовании огнестрельного оружия. Вон, видите? На узорчатом стекле. И на ковре.
«Вот дерьмо!»
Это говорил коп или детектив. Энн в обнимку с Мэлом ушла с лестницы. Как ей ни хотелось пойти в полицию и все рассказать, она никогда больше так не сделает. В последний раз ее не защитили. А Энн не могла забыть направленного на нее стального дула.
— Молодая женщина-юрист, Мерфи, подошла открыть дверь. Убийца выстрелил дважды, оба раза в лицо. Она осталась лежать в прихожей. Стрелявший бросил оружие и смылся. Он оставил входную дверь открытой. И ушел. Туда он не заходил.
Энн слегка замутило, и она прижала к себе Мэла — на этот раз для поддержки. Она не ошиблась в том, как все происходило. Но как тяжело об этом думать! Бедная Уилла!
Заговорила женщина:
— Выбросил оружие? А парень не дурак.
Энн вдруг узнала этот голос. Бенни Росато! Что она здесь делает? Она ни разу не была у Энн, хотя жила в пяти минутах. Впрочем, участвуя в процессах об убийстве, Энн бывала на месте преступления. Это первый шаг в расследовании: ознакомиться с аргументами обвинения и выстроить защиту. И все-таки зачем здесь Бенни?
— Да, соображает, — сказал детектив. — Оружие сейчас у баллистиков. Они проверят его на отпечатки, хотя на это уйдут дни. Все из-за праздников. С этим Четвертым июля нам не сразу удалось найти вообще хоть кого-нибудь. Впрочем, толку от этого будет мало.
— Согласна, — ответила Бенни. — Парень все продумал. Время выбрано безупречно, исполнение тоже безупречное.
— Скажите лучше «приведение в исполнение», — хохотнул другой мужчина.
— Что вы сказали? — жестко спросила Бенни.
— Это не смешно! — сказал одновременно еще один голос, женский.
Очередной сюрприз! Это Джуди Каррир! Она тоже там, внизу. Пока Энн была жива, она не заходила к ней и каждый раз, когда Энн приглашала ее вместе пообедать, отшивала. А если уж Джуди здесь, то и Мэри тоже. Неразлучные. Энн почти смеялась — такой это был бред! «Бенни, Мэри и Джуди у меня дома? Чем вызван столь сильный интерес к моей жизни? Моей смертью?»
— Я не буду тратить время на обучение вас хорошим манерам, детектив, — холодно сказала Бенни. — Ваши извинения приняты. Но я хочу, чтобы вы поняли: за Энн Мерфи отвечала я. Она была моим партнером. Она переехала сюда, чтобы работать у меня, и ее — мою подчиненную — убили. Я обещала ее матери, что буду заботиться о ней, и не справилась.
Обещала матери?! Что? Когда? Энн не верила своим ушам. Как Бенни смогла вообще найти ее мать, не то что разговаривать?! И зачем? Что происходит?
— Мне очень жаль, мисс Росато…
— Недостаточно жаль. Слушайте меня внимательно. Праздники там или не праздники — будет лучше, если убийцу найдете вы. Не дожидаясь, пока его обнаружу я.
Энн была оглушена. Что Бенни собирается делать? С какой стати? Чтобы пересчитать все разговоры с Бенни Росато, случившиеся за этот год, хватит пальцев на одной руке.
— Теперь расскажите мне, что вы выяснили у соседей, — продолжала Бенни.
— Ни прошлой ночью, ни этим утром никто не видел, чтобы от этого дома кто-либо бежал по улице. Вообще ни о чем подозрительном узнать не удалось. Все или пошли на гулянья, устроенные на Паркуэй, или, наоборот, были за городом — чтобы избежать гуляний.
— Вы могли бы дать координаты свидетелей?
Раздался шорох бумаг. Энн догадалась, что Бенни достает блокнот, а детектив — записи. Она никак не могла переварить услышанное. Обещала матери заботиться?
— Поехали. Дом номер 2255, Рик Монтероссо, сосед с восточной стороны, не было дома. Дом номер 2259, Милли и Морт Берманы, соседи с западной стороны. Их также не было дома. Супружеская пара на противоположной стороне улицы, Шарон Аркин и Роджер Толботт — то же самое. 2253, никто не открыл — ни вчера вечером, ни сегодня утром. Возможно, все за городом. 2254, семья Коповски, ужинали в гостях, на Страйпдбэс. 2258, Симонсы, были на Паркуэй и вернулись домой уже после убийства.
— Выходит соседей не было дома. Кто же вызвал 911 и рассказал о выстрелах? Если дверь была открыта — а она не могла не быть открыта, — то выстрелы было слышно по всей улице. А эта улица не из самых длинных!
— Люди могли подумать, что взрываются петарды. У нас есть только один звонок 911, от парня по имени Боб Додз, из дома 2250. Я беседовал с ним вчера вечером. Он больше ничего не знает.