Толкая тележку вдоль хлебного прилавка, он поглядел на нее:
– Я видел сегодня утром тебя и Фэрриса на тренажерах. Еще до первого вызова. Он не приставал?
– Спросил, трудно ли мне добираться на работу. Я ответила, что ты поменял мне аккумулятор. Тогда он сказал, что готов менять мне аккумуляторы в любое время дня и ночи.
Уокер остановился, решив ее предостеречь:
– Он пытался что-нибудь сделать?
– Нет-нет. Девяносто девять процентов трепа.
– Видишь ли, трепаться он начал со дня твоего появления в отряде. Если возникнут какие-либо проблемы, тут же мне… Тут же дай знать капитану.
Искренне тронутая его заботой, Джен кивнула, не без удивления заметив, что глаза его горят так же, как и за мгновение до их поцелуя. Она положила в тележку еще несколько французских багетов и несколько упаковок пшеничной муки.
Они двинулись дальше, и взгляд ее упал на его ладони, лежащие на ручке тележки, – сильные и смуглые. Джен вспомнила, как он придерживал ей голову во время их поцелуя, как обхватил ее талию, тесно прижимая к себе. Короткие рукава униформы не скрывали его мощные руки, покрытые темными волосами, а также бицепсы, которые, как она уже знала, были стальными.
Где-то внизу ее живота на свет пробивалось вожделение. Она интересовалась Уокером, что очевидно, но могла с этим справиться. Ничего сложного. И чтобы доказать это самой себе, заставила себя отвернуться от его могучей шеи и волос на груди, заметных из-за расстегнутых верхних пуговиц рубашки.
Джейн свернула за ним к стеллажу с соусами. Он рекомендовал ей сорт и сказал, сколько бутылок взять.
– Я так рада, что ты не пытаешься научить меня готовить твой фирменный соус.
Джейн складывала покупки в тележку, когда Уокер вдруг спросил:
– Ты ведь придешь завтра на вечеринку?
– Да, но тебе придется рассказать мне, как добираться до твоего дома.
– Конечно.
Через минуту он поинтересовался:
– Давно ты в пожарной охране?
– Десять лет. А ты?
– Одиннадцать. Пришел работать через пару лет после брата. Когда-нибудь хотела сменить профессию?
– Некоторое время подумывала стать учительницей.
– Почему не стала?
Они шли вдоль следующего стеллажа, и Уокер внимательно смотрел на нее, будто действительно хотел это знать.
А она хотела ему все рассказать. Почти все.
– В год окончания колледжа в общежитии для девочек случился пожар. Мы с Марком были на втором этаже и покинули здание с остальными. Но внутри остались две девушки. Они находились у самого выхода, но из-за дыма не могли сориентироваться. Марк вернулся за ними и сам потерялся в дыму. В итоге пожарным пришлось спасать их всех.
– И как? – спокойно уточнил Уокер. В голосе его слышались тревожные нотки, и Джен его понимала. Как и любой пожарный, он прекрасно знал, что все могло кончиться очень плохо.
– Никто не пострадал, но прежде я ни разу не чувствовала себя такой беспомощной. Я не могла помочь ни Марку, ни кому-то еще… А вот пожарные сработали отлично. Тогда я и решила стать одной из них. И, когда Марк пошел учиться на юриста, я отправилась в пожарную академию.
– Вы некоторое время оставались вместе?
– Да, мы обручились после того, как я окончила академию.
Она добавила в тележку несколько упаковок листов для лазаньи, положив их рядом с хлебом.
– И долго были обручены?
– Почти три года. Мы не хотели жениться, пока он не окончит юридическую школу.
И он окончил?
– Да.
– Из всего, что ты сказала раньше, я сделал вывод, что вы с ним так и не поженились.
– Верно. – Расскажи она все о Марке, возможно, Уокер более открыто заговорил бы о жене и о том, как справляется с горем после ее убийства. – Ну а ты? Хоть раз думал стать кем-нибудь еще?
– Нет. – Он бросил на Джен такой взгляд, что она забеспокоилась, не станет ли он дальше расспрашивать о Марке. Но он не стал. – Моя история куда скучнее твоей.
Но Джен знала, что ей скучно не будет.
– Я всегда хотел тушить огонь. Мы с братом пожарные в третьем поколении.
– Вы оба пошли по стопам отца. По-моему, это редкость.
Джен заглянула в составленный им список необходимых продуктов, положила пармезан, а также упаковки с моцареллой и рикоттой на имевшееся в тележке детское сиденье, чтобы сыры не лежали рядом с соусом и хлебом. Затем двинулась дальше, вдоль холодильников, чтобы взять яйца, как вдруг обнаружила, что Уокер не идет за ней.
Она оглянулась через плечо. Он не двигался.
– Я что-то забыла?
Уокер покачал головой, указывая на тележку:
– Ты кладешь еду по какой-то особой системе?
– Да, – ответила она, не успев даже подумать над ответом.
В глазах его заблестели озорные огоньки.
– Правда?
Правда.
– Что за система?
– Зерно отдельно, молочные продукты отдельно, мясо, яйца и…
Джен подбоченилась, увидев, что он смеется.
– Что смешного?
– Никогда не встречал человека, который бы так поступал.
– Вот как… – Его улыбка казалась ей такой милой, что она тоже заулыбалась. – Что ж, теперь знаешь.
– Да уж. Но зачем ты так делаешь?
– Просто… делаю. – Ее тетка всегда настаивала, чтобы «все лежало на своем месте». Если Джен не вешала одежду в шкаф в должной последовательности или не клала игрушки на то же место, откуда взяла, ее наказывали.
Наверное, именно поэтому она и выбрала работу под прикрытием. В такой работе все точки над «i» расставлялись четко – промашек в ней допускать нельзя. Она тяжко трудилась ради того, чтобы привести в порядок собственную жизнь, но все пошло прахом с болезнью Марка. Ее мир стал одним большим и ежедневным беспорядком.
Она попыталась шутливо улыбнуться Уокеру, но не смогла.
– Брось смеяться и расскажи мне о своем первом вызове. Если ты его помнишь.
– Очень смешно, – протянул он. – Кстати, это интересная история.
Они остановились у прилавка с яйцами, и Джен уложила их в надлежащей части тележки. Она старалась не смотреть на все более широкую улыбку Уокера и ямочки на его щеках.
– Пожар в многоэтажке. Новичком был я и еще один парень.
– Вот это да! Первый же вызов в многоэтажку? Должно быть, нелегко пришлось.
– Так и есть. Когда мы прибыли, капитан велел нам оставаться у машины и ждать указаний. Помню, я приказал себе ничего не трогать, а дальше помню, как все вокруг будто с цепи сорвалось. Все сирены завыли, а мы двое стоим, оглядываемся и пытаемся понять, в чем дело. В конце концов мы обнаружили, что все взоры устремлены на наш автомобиль, и один из водителей кричит: «Новичок, убрал бы ты ногу с выключателя».