Олег помалкивал, уселся удобнее, сигнализация завыла с новой силой, Зенкин заорал что-то, но неразборчиво. И пер, как груженный кирпичом «КамАЗ», по-прежнему наклонив башку и держа обеими руками пистолет, правильно держа, между прочим, до «каймана» сыну гробовщика оставалось шага два или три, но это смотря как считать. Подняться на ноги Олег успел в последний момент, но вбок уйти не успел, дульный срез «макарова» ткнулся в живот, Зенкин зверски выпятил нижнюю челюсть и коротко объяснил, что будет дальше.
— Что? Не слышу! — крикнул в ответ Олег. Он и правда почти ничего не слышал, только догадывался о смысле зенкинской речи, но догадаться было немудрено. Зол юноша, зол и обижен, что объяснимо, а сейчас и вовсе расстроится, но лишь перед тем, как огорчиться уже окончательно и бесповоротно.
— Ты Игорь Зенкин, твой папа депутат и по совместительству гробовщик? — уточнил Олег, вспомнив, что внешность богатого паскудника Шелопаев не описал. И понял, что попал в точку, рожа гробовщика покраснела, белесые брови сошлись в одну линию, Зенкин брызгал слюной и вжимал ствол «макарова» Олегу в живот. Видно же, что юноша не в себе, руки дрожат, физиономию вкось повело, на шее вены надулись, а тут еще и вой со спины, от которого уже уши вянут, пора заканчивать и переходить к следующему номеру программы, второму, а запланировано их пока три.
Шаг в сторону с одновременным захватом зенкинской руки с оружием, дернуть ее рывком вверх на себя, отводя правой ствол пистолета вверх. И в последний момент прикрыть глаза — юноша успел нажать на спуск, и пуля с грохотом пролетела у лица и унеслась куда-то к чертовой матери. Пауза — оба противника шарахнулись друг от друга, Олег пришел в себя первым, перехватил кисть с пистолетом, вывернул от себя, продолжая выкручивать Зенкину запястье, довернул еще, «макаров» грохнулся на асфальт, Олег отпихнул оружие под «кайман» и локтем врезал противнику сначала по носу, потом добавил под запрокинувшийся подбородок в кадык. Разжал руки, отпуская гробовщика на асфальт, Зенкин завалился на бок и дергался, но как-то неуверенно, больше для порядка. Олег перевернул его на живот, уперся коленом меж лопаток, прижимая к земле, заломил ему руки за спину, поднял за шкирку и потащил вдоль машин.
Зенкин тявкал что-то невразумительное, сигнализация верещала за спиной, а прямо по курсу показалась покореженная Верина «Тойота». Со зрением у Зенкина-младшего все было в порядке, он все видел, все понял и упирался до последнего, вырывался и пытался кусаться, пока Олег возил его мордой по поцарапанным мятым бокам машины. Как щенка или котенка, что кучу в неположенном месте наложил, или в лужицу с известным содержимым носом тыкал, а тот, как и положено, поскуливал и жмурился, и клялся, что бес попутал и больше он так не будет.
— Конечно, не будешь. — Правая сторона машины закончилась, Олег поволок Зенкина дальше, ткнул лбом в полуоторванный задний бампер и приложил щекой к надписи из трех букв. Вздохнул, перехватил удобнее за ворот так, что треснула ткань, дернул на себя и пока остановился, вслушиваясь в сбивчивую торопливую речь.
— Я заплачу, — клялся младший из династии гробовщиков, — обязательно, ремонт за мой счет. В сервис путь везет, я скажу, в какой, завтра…
— Сегодня, голуба моя, сейчас. Девушке машина нужна сегодня. — Легкий удар лбом о среднюю букву процесс ускорил, Зенкин под наблюдением Олега выудил из заднего кармана блестящих, точно соплями обмазанных штанов мобильник и принялся звонить какому-то Сене, обещая тому золотые горы, если он немедленно приедет на работу и займется «машинкой, что сейчас от меня привезут». Дальше был вызван эвакуатор, Олег уложил Зенкина мордой в осколки и достал свой телефон, набрал номер Веры.
— Слушаю, — как-то уж очень спокойно, даже равнодушно ответила она, Олегу даже не по себе стало от ее голоса. Вот же характер, аж оторопь берет, хоть бы заплакала или крикнула что-то, так нет. Ответила и ждет, ни единой эмоцией своего настроения не выдав.
— Ты дома? — спросил Олег, придерживая рыпнувшегося подняться Зенкина, надавил тому подошвой промеж лопаток, и депутатский сынок успокоился, только сопел и облизывал разбитую нижнюю губу.
— Дома, — ответила Вера.
— Вот и хорошо. Я зайду к тебе на минуточку, если ты, конечно, не против, — сказал он.
Пауза, потом звуки, вроде шагов, негромкий хлопок, музыка, мигом оборвавшаяся, и тишина, слышно только тихое дыхание.
— Заходи, — услышал Олег в трубке, переспросил номер квартиры, убрал телефон и отпустил Зенкина.
— Поднимайся, скотина. Сейчас мы с тобой кое-куда пойдем, и ты повторишь все, что мне здесь сказал. И извинишься, только попробуй забыть. Я ж тебе самое дорогое голыми руками оторву, веришь?
Говорил Олег негромко, не орал, морду гробовщику бить не пытался, да и незачем уже, и так хорош, как бы Веру не напугать. Оглядел оппонента, взял за ремень, толкнул в поясницу.
— Топай, Игорек, и, пока идем, речь готовь, чтобы даже я в твое раскаяние поверил. В раскаяние искреннее и чистосердечное, и никак иначе, или папе твоему придется эксклюзивный гробик заказывать, но чего для любимого сыночка не сделаешь, ведь правда?
Зенкин соглашался с каждым его словом, шел на полшага впереди и шмыгал носом. Прошли мимо наглухо закрытой будки, задраенной, как готовая к погружению подлодка, — Шелопаев даже жалюзи на окнах опустил и трясся теперь за ними, заранее прикидывая, что будет врать начальству и ментам, ежели таковые пожалуют.
Но весь недолгий путь прошел благополучно, на странную парочку внимания никто не обращал, встречные только посматривали искоса и торопились проскочить мимо. То ли репутацию Зенкин снискал себе соответствующую, то ли его внешний вид для местных был в порядке вещей, Олегу было неинтересно. Он остановился у подъезда и набрал на домофоне номер квартиры. Вера открыла сразу, точно у двери стояла и ждала, а может, так оно и было, но в окно наверняка смотрела, да и пусть — парковка все равно с торца здания, а стена там глухая. Олег втолкнул Зенкина в подъезд, вежливо поздоровался с бабушкой-консьержкой и направился к лифту — ехать предстояло на девятый этаж.
Третья по счету дверь с левой стороны безупречно чистого коридора открылась, едва Олег коснулся кнопки звонка. Вера дернула створку на себя и остановилась на пороге. Взглянула на помятого Зенкина, на Олега, снова на гробовщика и снова на Олега, уже дольше, так, как только она одна умела. И в ее взгляде не было уже ни тоски, ни безнадеги, все ушло разом, точно в половодье река смыла. Вере хватило мгновений, чтобы осознать происходящее, и теперь она едва успела спрятать улыбку. Зенкин шагнул было к двери, но Олег дернул его за ворот и на всякий случай слегка вывернул тому запястье правой руки. Зенкин охнул и попятился, точно его дернули за поводок. Вера без усмешки смотрела на депутатское отродье, и по лицу девушки Олег понял, что эти двое уже встречались раньше, а вот где и при каких обстоятельствах, требовалось уточнить. Поэтому время тянуть не стал, толкнул Зенкина в поясницу и заявил:
— Это Игорь, он хочет тебе что-то сказать. Умолял, просто настаивал на личной встрече, я не смог ему отказать.