Джорди взглянул на экран GPS: согласно указаниям, дом должен был находиться примерно в полутора километрах отсюда, в лесу. Он повел машину с почти черепашьей скоростью. Заснеженные ветки хлестали по лобовому стеклу и крыше. Он подумал, что если Шарли с сыном и приехали сюда, то явно впервые за многие годы, иначе проезд был бы более удобным. Уж ветки, во всяком случае, были бы подрезаны…
Он проехал около километра, затем остановил свой внедорожник. Дальше ехать было нельзя: лес становился слишком густым.
Он осмотрел окрестности в надежде разглядеть хоть какое-нибудь цветное пятно: может быть, яркую зимнюю куртку, шапку или шарф…
Ничего. Только белый снег и темные стволы деревьев…
Он в последний раз взглянул на GPS, вылез из джипа и бесшумно закрыл дверцу. Затем двинулся вперед, поминутно оступаясь — на ногах у него были кроссовки, не слишком подходящие для прогулок по зимнему лесу. Он с трудом преодолевал сугробы и расселины, чертыхаясь, когда ветки хлестали его по лицу или стряхивали снег за шиворот.
Наконец сквозь густые заснеженные заросли Джорди разглядел дом. Он был занесен снегом, но из трубы шел дым — наглядное доказательство того, что след, по которому шел Джорди, был еще горячим… прямо-таки раскаленным.
Он осторожно приблизился и осмотрел окрестности. Неподалеку стояла синяя «клио». Позади дома была пристройка — нечто вроде сельского амбара, — скорее всего, служившая гаражом. Джорди остановился за деревьями и стал ждать. Принимая во внимание ранний час, да и холод тоже, можно было предположить, что мать с сыном еще крепко спят. Впрочем, и днем тут нечего делать, кроме как спать… в ожидании заветного чека. Во всяком случае, как можно реже высовывать нос наружу.
Он проник в дом. В полуподвальной прачечной, как он и полагал, оказался старый паровой котел. Джорди остановился и прислушался, подняв голову к потолку. Тишина. Он пересек прачечную и поднялся по нескольким ступенькам в кухню. Там было тепло, приятно пахло кофе… Он медленно двинулся вперед, пытаясь прикинуть расположение комнат.
И вдруг за спиной у него раздался щелчок.
Джорди резко обернулся.
Она была здесь, в двух шагах от него. Должно быть, пряталась в дальнем углу, за огромным старым холодильником. С новой прической — короткие, стоящие торчком волосы, выкрашенные в черный цвет, — Джорди едва ее узнал. Но хрупкая фигурка и глаза — особенно глаза — не могли его обмануть: в них горел тот уже знакомый ему странный свет, который он не встречал больше ни у кого.
— Ни с места! — приказала она.
Джорди перевел взгляд с ее лица на тонкую, слегка дрожащую руку, в которой она сжимала револьвер. Она держала его как нужно — очевидно, не в первый раз. Скорее всего, Тевеннен ее научил. Но было заметно, что она вне себя от страха.
— Я не двигаюсь, — спокойно произнес Джорди. — Вот, смотри, я кладу руки на затылок и стою смирно. Я ни на волосок не сдвинусь с места, обещаю.
Услышав обращение на «ты», Шарли вздрогнула.
— Что вы здесь делаете? — спросила она, как ей показалось, властным (а на самом деле почти жалобным) голосом. — У вас привычка грабить дома, оставленные без присмотра?
Незнакомец слабо улыбнулся:
— Нет, Шарли, я не граблю дома. Я пришел за тобой. И Давидом.
Услышав эти два имени, Шарли едва не выронила револьвер от изумления, но постаралась взять себя в руки.
— Я пришел тебя предупредить: нужно уезжать отсюда как можно быстрее. Они прибудут с минуты на минуту. Я забрал их машину, но им не составит труда найти другую. Поэтому не будем терять времени.
Шарли оцепенела от ужаса:
— Но… о ком вы говорите? Сами-то вы кто?
Джорди со вздохом пожал плечами.
— О, я вас узнала! Вы следили за мной из машины у торгового центра! Вы работаете на Сержа? Кто вы?
Джорди взглянул на нее с печальной улыбкой:
— Я никто, точнее, не бог весть кто. Я просто человек, который восемь с лишним месяцев проторчал перед экраном, где проходила вся твоя жизнь, день за днем.
Судя по всему, Джошуа Кутизи сохранял свой имидж гуру даже в заключении: огромная борода патриарха, медленные, торжественные движения, пристальный, пронизывающий взгляд темных глаз из-под нависших бровей…
Он сидел напротив Тома Миньоля и, казалось, не испытывал ни малейшего удивления или любопытства по поводу неожиданного визита, к тому же в неурочный час. Весь его облик излучал властную уверенность. Тома вынужден был признать, что, несмотря на свою одежду заключенного и старые кроссовки на ногах, Джошуа Кутизи производит впечатление человека, с которым нельзя не считаться, причем в любых обстоятельствах.
— Вам объяснили, зачем я пришел с вами повидаться? — спросил Тома.
— Нет, мне ничего не сказали. Только назвали ваше имя и должность.
— Я по поводу Джорди Фонте, — без обиняков сообщил Тома.
Никакой реакции, кроме едва заметной из-за густой бороды улыбки.
— Это имя, полагаю, вам знакомо?
— Очень милый молодой человек, очень одаренный. Правда, немного сбившийся с пути… как большинство здешних обитателей.
Итак, Кутизи предпочел тональность светской беседы… Ну что ж… Тома подозревал, что любой гуру, поднаторевший в краснобайстве, с помощью которого завлекает в свои сети все новых и новых адептов, в итоге почти всегда оказывается воплощением чудовищного эгоцентризма. Это уязвимое место в его броне, и этим грех не воспользоваться.
— Так вот, Джорди Фонте, кажется, имеет отношение к делу, которым я сейчас занимаюсь…
— Но ваше подразделение, насколько я понимаю, занимается внутрислужебными делами. Поэтому я плохо представляю себе, какое отношение может иметь к вам Джорди.
— Я ни в чем его не подозреваю, — солгал Тома. — Но он важный свидетель по одному довольно запутанному делу, которое может в итоге стать… проблематичным для него. Мне нужно его найти…
— Его найти… — задумчиво повторил Джошуа Кутизи. — Хм… Ну и чем я мог бы вам помочь… если бы даже захотел?
— Вы, я так понимаю, покровительствовали Джорди на протяжении нескольких лет…
— Покровительствовал?
— Ну, во всяком случае, вы довольно долгое время применяли к нему ваши методы…
— Я показал ему путь, — серьезным тоном поправил Кутизи. — Его жизненный путь.
— И что это был за путь?
Джошуа холодно улыбнулся:
— Это его путь, лейтенант. Его — и больше ничей.
Молчание. Тома пытался найти какую-то зацепку для продолжения беседы, для возбуждения любопытства у бывшего соседа Джорди по камере. Но гордыня Джошуа Кутизи сама распахнула ему дверь.
— Что вы знаете об астрософии, лейтенант?