По прошествии нескольких секунд появились новые ссылки. Всего две страницы.
Она быстро их просмотрела. Ее внимание привлекла статья в «Паризьен»:
ТРАГИЧЕСКОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
РЯДОМ С ПАРКОМ «ТЕНИСТЫЕ КРОНЫ»
Это ужасное событие, погрузившее в траур целую семью, произошло вчера у самого входа в парк «Тенистые кроны», в 19-м округе Парижа. Каролина Моро, гуляющая с двумя своими детьми, зашла в кондитерскую палатку, чтобы купить им сладостей, и в это время ее младший полуторагодовалый сын выбрался из коляски на проезжую часть и был насмерть сбит машиной на глазах своего старшего брата, мальчика девяти лет.
Причиной трагедии, возможно, стала родительская невнимательность или неисправность спортивной коляски — одной из тех, в которых любители воскресных семейных прогулок катают своих младенцев по набережным Сены. Очевидно, малыш раскачал коляску и вывалился из нее или сумел расстегнуть удерживающие ремни и выбрался на проезжую часть, пока его мать расплачивалась за покупки в кондитерской.
Несмотря на ее попытку спасти сына, все же не удалось избежать самого худшего: темно-синий «мерседес», мчавшийся на высокой скорости, насмерть сбил ребенка, едва не задел мать и, проехав еще несколько метров, сбил прохожего, который сейчас находится в больнице (к счастью, его жизнь вне опасности). Затем «мерседес» свернул за угол парка и скрылся из вида, а свидетели происшествия буквально окаменели от изумления и ужаса.
Позже они говорили, что все случилось буквально в течение нескольких секунд, и никто из них не смог разглядеть номер машины, хотя некоторые назвали цифры «9» и «1». Два свидетельства были воистину ошеломляющими: люди утверждали, что «мерседес» вначале ехал очень медленно, но резко прибавил скорость, когда ребенок выбрался на проезжую часть.
Одри дважды перечитала статью, потом на мгновение закрыла глаза. Она попыталась представить себе эту ужасную сцену, беспомощность матери, глубокий шок Бастиана… Гибель ребенка — невыносимая драма. Это всегда было очевидно для всех, но Одри, живущая в разлуке с сыном, чувствовала это особенно остро. Каждый день ей приходилось с помощью огромных усилий воли подавлять волны паники, поднимающиеся в ее душе: а что, если отец не запретил Давиду играть со спичками? а что, если он криво поставил кастрюлю на огонь? а что, если он оставил Давида без присмотра в бассейне? или позволил ему переходить дорогу, не убедившись сначала, что машин нет?
А что, если он решил нанести мне удар — сокрушающий, смертельный?..
Да, эта тревога, живущая где-то в глубине души и иногда распускающаяся, как черный ядовитый цветок, никогда не покидала Одри. Но испытание, выпавшее на долю семьи Моро, оказалось в сто раз тяжелее. Одри почувствовала глубокую печаль и сострадание к этой семье — женщине, чья красота несет на себе неизбывную печать скорби, ее мужу, белокурому атлету, влюбленному в нее без памяти, и мальчику, заблудившемуся в своих кошмарах и вынужденному в одиночестве нести груз своих проблем, которые его родители не в состоянии помочь ему преодолеть.
Она быстро просмотрела остальные ссылки: «Полиция по-прежнему ищет темно-синий „мерседес“…», «Никаких следов лихача, сбившего ребенка у парка „Тенистые кроны“…»
И больше ничего. Нигде никаких упоминаний хотя бы о подозреваемых в наезде, никаких продвижений в ходе расследования. Очевидно, дело зашло в тупик. Виновного так и не нашли.
Одри размышляла. А не мог ли человек, совершивший это преступление, быть одновременно и автором тех посланий, которые получал Бастиан?
Я знаю, что Жюль умер. Я Жюль. Я попал под машину. Под «Мерседес»… Темно-синего цвета. Я уверен: каждый раз, когда ты видишь такую машину, ты думаешь обо мне…
Смысл этого послания сам по себе был ужасен, но особенно потрясала последняя фраза: Я уверен: каждый раз, когда ты видишь такую машину, ты думаешь обо мне… Кто еще мог ее написать, кроме достаточно близкого к семье человека, помнившего цвет и марку автомобиля? Даже скорее человека, имевшего какое-то отношение к этому автомобилю? А если так, то зачем он все это делал? С какой целью?
Одри взглянула на часы. Через пять минут прозвенит звонок. Она встала, машинально оделась, взяла сумочку и направилась к выходу. Ее не оставляла тревога. Она понимала, что должна продолжить поиски. Найти способы узнать об этом деле подробнее.
Она распахнула дверь, ведущую в тамбур, и уже собиралась толкнуть наружную дверь, когда у нее в сумочке зазвонил мобильный телефон. Поскольку со стороны футбольного ноля все еще доносились громкие бодрые команды месье Пеллегрена, она решила остаться здесь, в небольшом пространстве между двумя дверьми, — чтобы слышать того, кто звонит.
— Алло?
Одри сразу узнала голос: Ле Гаррек. Она была осведомлена, что сегодня он похоронил мать, и его звонок ее удивил. И немного обеспокоил: она ждала его звонка последние несколько дней, но после занятий, во второй половине дня, однако сейчас эти мелкие эгоистические надежды и желания показались ей такими незначительными… Все равно что беспокоиться о том, что поправишься на пару килограммов, когда полмира умирает от голода…
— Добрый день…
— Я вам не помешал?
— Нет… нисколько.
Молчание.
— Я вас не разбудил?.. Такое ощущение…
— Нет, я работала за компьютером…
— Хорошо. Тем лучше. Послушайте, у меня был тяжелый день… точнее, утро… я хотел узнать — вы свободны сегодня вечером? Я собирался пригласить вас на ужин…
Одри ничего не ответила.
— Я подумал, что… мне очень нужно увидеть сегодня хоть одно дружеское лицо. Кого-то не из Лавилля.
Одри колебалась. Не самый подходящий момент… При иных обстоятельствах она согласилась бы с ним встретиться… или с кем-то другим. Однако ее не оставляло ощущение, что их судьбы каким-то странным образом переплелись, — хотя это ощущение было абсолютно иррациональным.
— Понимаю, — произнесла она наконец. — Да, конечно, с удовольствием…
Они договорились, что он заедет за ней сегодня вечером.
— Вы сразу узнаете мою машину, — бодро сказал Ле Гаррек. — Черная с белыми полосами и множеством фар. Она приметная, чтобы не сказать вульгарная, но иногда мне нравится что-то такое… «вырви-глаз».
И, рассмеявшись, добавил:
— Но если вы будете чувствовать себя усталой, то перезвоните мне и отмените встречу. Не стесняйтесь…
В полусумраке тамбура Одри слегка улыбнулась. Несмотря на свои печальные обстоятельства, он не хотел ее торопить…
— Этого не случится, — заверила она.
И отсоединилась. Она по-прежнему ощущала тревогу, но этот короткий разговор немного успокоил ее и ободрил.
Одри положила телефон в сумочку, поправила на плече ремешок и открыла дверь. Перед ней выросла высокая атлетическая мужская фигура, почти полностью загородившая проход. Человек, державшийся прямо и уверенно, в превосходном черном костюме, словно у преуспевающего финансиста.