Пал за родину
Они шли наугад, пока не набрели на план кладбища. Наверху было крупно написано:
Сен Шарль де Потиз
Французское национальное кладбище
На большом ламинированном листе все кладбище было разбито на четыре ярко-красных квадрата, в которых помещались миниатюрные цифры. Чтобы разглядеть их в наступивших сумерках, Дону пришлось воспользоваться зажигалкой.
Он начал снизу, с первой сотни. Под конец зажигалка нагрелась так, что он судорожно бросил ее на траву.
– Могилы Мальро здесь нет.
– Наверное, ты просто прозевал. Посмотри еще раз.
Дон покачал головой и показал ей на еле различимые красные квадраты:
– На этой стороне все номера, вплоть до 1800. – Он передвинул палец. – А здесь начинается следующая серия, с 2101 до 3457. Номер тысяча девятьсот тринадцать отсутствует. Его здесь нет, – повторил он для убедительности. – Должно быть, в музее неверные данные. Что ж, нет, значит, нет, – сделал он малодушную попытку.
Эва подняла зажигалку и начала методично передвигать ее вдоль ламинированной карты. Она остановилась в самом низу, под черной траурной лентой, окантовывавшей план. Там был заштрихован небольшой оранжевый прямоугольник.
– Мавзолей жертв Гравенстафеля, – прочитала она, и пламя погасло.
Они молча стояли под дождем. Дон покосился на ждавшую в отдалении машину, но Эва взяла его за руку, и они двинулись в темноту.
В центре кладбища под фонарем красовался французский триколор. Водоотталкивающая ткань флага была покрыта мельчайшими каплями воды.
Эва настолько торопилась, что даже не старалась обходить лужи.
В самом конце кладбища они наткнулись на скромный обелиск – братская могила. За обелиском несколько плакучих ив, вдоль которых налево шла узкая дорожка. Когда-то ее, очевидно, чистили и подсыпали гравий, но сейчас на скользкой глине остались разве что отдельные камешки.
По мере приближения к границе кладбища Дон обратил внимание, что кресты стоят не везде, а имена на могилах не только французские. Здесь были похоронены марокканские, алжирские и тунисские солдаты. Их надгробия были повернуты в сторону Мекки и нарушали идеальную симметрию остального кладбища – камни были увенчаны похожими на луковицы башенками, по которым шла затейливая арабская вязь. Но даты гибели совпадали – смерть косила всех под одно, и арабов, и французов, не задавая вопросов о вероисповедании.
Глинистая тропинка привела их к небольшой рощице, в центре которой они увидели сооружение, напоминающее небольшой храм.
По-видимому, когда его строили, использовали белый декоративный цемент – мысль была сделать фасад похожим на римский мрамор. Но со временем бетонные колонны потрескались и мрамор уже не напоминали. С покатой крыши ручьями лилась грязная дождевая вода, образовав небольшое озеро у широкой лестницы.
Двери не было, только открытый портал с надписью:
Жертвам военных преступлений —
вечная благодать
– После смерти… – сказала Эва.
Дон прошел по щиколотку в воде к мавзолею и поднялся по лестнице. Здесь было темно, он не мог различить другого конца помещения. И неправдоподобно тихо – единственными звуками были отраженное от стен эхо его собственного дыхания и монотонный шорох дождя.
Эва молча подошла и встала рядом.
– Должно же быть какое-то освещение, – услышал Дон собственный шепот.
Он огляделся и заметил на стене у входа слабо светящуюся красную кнопку. С потолка послышалось легкое потрескивание, и с опозданием на пару секунд из матовых шаров полился голубой свет.
– Ну и что мы имеем? – сказал Дон, просто, чтобы что-то сказать.
Пол мавзолея был выложен покрывшимся от старости пятнами кафелем, а по стенам, как на шахматной доске, укреплены ряды квадратных бетонных плит. На плитах, покрытых пылью и плесенью, фамилии погибших. Пахло почему-то общественным туалетом. Отверстие в полу заделано грубо оструганными досками, сколоченными в некое подобие люка, – по-видимому, временная конструкция. Затеяли ремонт и отложили до лучших времен.
Дон подошел к отверстию и понял, что запах идет снизу. Оттуда, если прислушаться, доносились еле различимые булькающие звуки.
Он отошел от люка и пошел вдоль бетонных клеток, отмечая номера. На первой, в левом углу мавзолея, была надпись:
– 1801 -
Жан Луи Монтар
22 апреля 1915
Убит врагом
Постепенно он добрался до номера 1850. У противоположной стены нумерация плит начиналась с номера 1851, чтобы закончиться на тринадцать номеров раньше, чем нужно, – на последней плите стояла цифра 1900.
Он посмотрел на деревянный люк посередине комнаты:
– Внизу, скорее всего, тоже есть могилы.
Они взялись с двух сторон и откинули тяжелый щит из небрежно сколоченных сырых досок. Как только щит принял вертикальное положение и Дон смог удержать его без помощи Эвы, она бросила люк и зажала нос и рот руками – настолько тяжелый запах шел из квадратного отверстия в полу. Вниз вела лестница без перил. Последние ступеньки скрывались в темноте – освещение в подвале не работало.
Дон бросил щит – тот с грохотом рухнул на кафельный пол. Он с надеждой посмотрел на Эву, но та только покачала головой, показывая, что уступает ему честь спуститься в вонючее подземелье первым.
Дон глубоко вдохнул ртом, вынул зажигалку, подкрутил пламя на максимум и поставил ногу на первую ступеньку.
Узкая лестница была прижата к правой стене подвала. Дон посмотрел на Эву – та по-прежнему зажимала нос и рот руками. Он в нерешительности остановился. Но потом решил, что они уже зашли так далеко, что останавливаться на полпути бессмысленно.
Глаза постепенно привыкли к темноте, и он сразу понял, откуда идет запах – из лопнувшей канализационной трубы. Весь пол до нижней ступеньки лестницы был покрыт коричневатой вонючей жижей. Уровень ее достигал нижнего ряда надгробных плит. Оставалось только надеяться, что цементные швы саркофагов достаточно герметичны.
– Тебе сюда не надо! – крикнул он Эве.
Света от зажигалки хватало только для одного, и то с натяжкой.
Дон остановился на предпоследней ступеньке, погасил зажигалку и дал ей остыть. Здесь почему-то непрекращающийся шум дождя был слышен сильнее, чем наверху.
Он снова чиркнул зажигалкой и нагнулся налево, чтобы прочитать номера на ближайших плитах:
– 1907… 1908, 1909…
Зажигалка опять обожгла ему пальцы. Чертыхнувшись, он погасил ее и подул на руку.
В почти абсолютной темноте он попытался представить, в каком порядке расположены надгробья. Значит, так… номера идут слева направо. Последний номер, что ему удалось увидеть, был 1909. Значит, еще четыре номера… есть надежда, что ему удастся дотянуться до камня с лестницы, не ступая в вонючую жижу на полу. Жаль, лестница без перил.