— Я уйду через эту дверь. Цзин, ты поступишь благоразумно, если отправишься со мной.
— Не будь дураком большим, чем тот, за которого я принимал тебя до сих пор, Дюмон. Я никуда не пойду, и ты, конечно, тоже. Ты сейчас нужен нам как никогда!
— Нужен? Для чего?
Вижири тряхнул головой, презирая такое невежество:
— Ты необходимая часть заклинания, кретин!
Кентрил еще раз оценил своих противников и решил бежать. Дюмон мог защититься от одного чародея. И в борьбе с двумя у него оставалась надежда на победу.
Остаться и сражаться против трех мог только сумасшедший.
Но когда Кентрил бросился к двери, то неожиданно обнаружил, что бежит к платформе. Капитан резко повернулся — и снова увидел перед собой плиту.
— Перестань тратить драгоценное время на глупые игры, Дюмон! — рявкнул Цзин. — Все было бы совсем не так, если бы мы хотели убить тебя.
Поняв, что до спасительной двери добраться не удастся, Кентрил остановился, прислушавшись.
— Нет?
— У тебя даже голова не закружится от потери того количества крови, которое нам требуется, обещаю. Кровь!
— Будь ты проклят!
Кентрил выхватил меч и рванулся вперед. Оружие исчезло из его руки, исчезло, чтобы через секунду возникнуть в руке Джариса Хана.
Отец Этанны лишил Кентрила последней надежды.
— Мой дорогой капитан. Ты все еще не хочешь нас понять. Да, нам нужно, чтобы ты лег на платформу, но это нельзя назвать человеческой жертвой. Позволь мне объяснить. — Праведность, почти святость озарила морщинистый лик монарха. — Мы имеем дело с силами, из которых складывается миропорядок, которые поддерживают природное равновесие. В природе первостепенна жизнь, а жизнь лучше всего представляет ток крови. Значит, чтобы связать силы, нам нужна кровь. Плита эта — центр, средоточие энергии, вот почему кровь должна пролиться именно на нее.
Мягкая, но холодная рука прикоснулась к его щеке. Вздрогнув, Кентрил вновь оказался лицом к лицу с созданием, которое, как он еще совсем недавно думал, он любил.
— Им нужно всего несколько капель. И они возьмут их, любовь моя, для нас.
Женщина манила его, но кожа при этом покрывалась мурашками, а плоть съеживалась.
— Для нас?
— Ну конечно, Кентрил, дорогой! Когда заклинание будет завершено, Урех не только вновь станет частью реального мира, но тебе никогда больше не придется бояться смерти. Разве это не чудесно?
Никогда больше не бояться смерти…
Они сделают его таким же, как она.
Дюмон снова попытался бежать, но тело отказалось повиноваться командам мозга. Он мог дышать, мог даже моргать, но .руки и ноги его окаменели.
— Правда, Дюмон! С тобой невозможно разговаривать! Что тебе стоит пожертвовать парой капель крови ради спасения города?! Да если бы было возможно, я бы и сам согласился.
Командир наемников обнаружил, что пока еще может говорить.
— Так милости просим, что же тебе мешает, Цзин?
— Я, к сожалению, должен ассистировать при создании заклинания. Кроме того, наш добрый хозяин заверил меня, что, когда соединение сил снова станет правильным, он окажет мне эту честь. А пока — счастливчик ты!
Ноги Кентрила начали двигаться, но против воли хозяина. Квов Цзин поставил на край платформы два пальца, изображая этакие маленькие идущие ножки. И ноги бойца повторяли их действия.
— Проклятие, Цзин! Неужели ты не понимаешь, что что-то тут не так?
Однако, приблизившись к Вижири, Кентрил заметил мутные, остекленевшие глаза мага. Цзин походил на околдованного человека, пребывающего в трансе.
— Наверх, пожалуйста, — скомандовал Вижири. Неспособный сопротивляться, Кентрил взобрался на платформу, растянувшись на ней так, словно руки и ноги его сковали невидимые кандалы.
Джарис Хан навис над ним. В руках монарха поблескивал узкий кинжал с волнистым лезвием.
— Отринь сомнения и тревоги, Кентрил Дюмон. Урех будет вечно благодарен тебе.
Правитель занес клинок над головой и пробормотал слова Силы; рядом с ним улыбалась Этанна.
Скоро они снова будут вместе, и он станет таким, как она.
Крылатая горгулья с телом, словно выкованным из железа, вырвалась из двери. Клюв открылся, и раздался оглушительный рев, а металлические когти нацелились на непрошеных гостей.
Горст мужественно загородил собой Зэйла и поднял секиру. К несчастью, оружие лишь лязгнуло о тело чудовища.
— Что нам делать?
Горгулья оказалась футов восемь-десять от кончика клюва до перьев на хвосте. Зэйл знал, что даже Горст не осмелится подойти к твари слишком близко; оживший железный страж разорвет его в клочья.
— Я попробую заклинание.
Горгулья в некотором роде родственница голема, только создали ее в виде животного. Возможно, подумал некромант, с ней удастся расправиться тем же способом.
Зэйл сделал все точно так же, как раньше. Он перевернул формулу и прочитал слова задом наперед, пытаясь вновь превратить фальшивую жизнь в неподвижный предмет.
Чудовище на миг замерло, но вскоре тряхнуло головой, словно пытаясь очистить мысли, и вновь бросилось в атаку.
Зэйл и Горст, воспользовавшись секундной заминкой, отпрянули, их сапоги загрохотали вверх по винтовой лестнице. Горгулья продолжала преследование, пока они не добрались до середины подъема, а потом внезапно застыла, уставившись железным взглядом на людей.
— Итак, первое и главное: она защищает дверь, — пробормотал Зэйл, размышляя, как можно использовать эту информацию.
Горст оперся на древко секиры, оглядываясь на бестию.
— Нам надо пробраться вниз. Кентрил наверняка там, и мне это не нравится.
Некромант кивнул. Что именно мог делать капитан Дюмон за железной дверью, он даже не предполагал, но само по себе это настораживало. Чем дольше горгулья будет держать их на расстоянии, тем больше вероятность того, что капитана убьют, а может, и того хуже.
— Что там у вас творится? — раздался голос из мешка.