Арина молча обняла меня. Я ощутила, как сильно бьется сердце молодой женщины, и попросила:
– Не нервничай.
– Трудно остаться спокойной, – заплакала она. – Пожалуйста, свяжись с Грегори поскорее, я пойду на любые его условия.
– Конечно, конечно, – воскликнула я и ткнула пальцем в цифру «3» на мобильном телефоне. – Надеюсь, баронесса Макмайер находится в зоне досягаемости.
У моей ближайшей подруги есть масса достоинств и одно из них – мгновенная трезвая оценка любой ситуации. Вот и сейчас, выслушав мой довольно путаный рассказ, Наташа коротко произнесла:
– Сделаю все возможное и невозможное, жди ответного звонка.
– Она постарается? – молитвенно сложила руки Арина, видя, что я кладу сотовый на столик.
– Изо всех сил, – пообещала я. – Ты торопишься?
– Самое важное сейчас происходит в Ложкине, – забилась в ознобе младшая Лаврентьева, – на кону жизнь мамы.
– Попытайся расслабиться и: – начала я, но завершить фразу не успела.
– Ой! Мама-а-а! – заорали со второго этажа. – Горю! Помогите!
Мгновенно забыв про Арину, я бросилась к лестнице.
– Печет! – кричали сверху. – Огнем горит! А-а-а!
– Ира, где огнетушитель? – заорала я, перескакивая через ступеньки.
– В кладовке, – ответила домработница. – А чего?
– Пожар, – крикнула я, влетела в библиотеку и остановилась.
Здесь царила тишина, за стеклянными дверками стояли книги любимых авторов, на просторном кресле, свернувшись клубочком, дремал пофигист Венедикт.
– А где огонь? – растерянно спросила я у самой себя.
– Помогите: – донеслось из гардеробной.
– Там кому-то плохо, – запыхавшись, сказала Арина, которая помчалась за мной следом. – За той дверью есть комната?
Я ринулась к небольшой створке.
Наш дом проектировал архитектор, который с полным правом мог на дружеской ноге общаться с белым Кроликом и шахматной королевой [6]. Вдохновенно орудуя карандашом и линейкой, безумный дядечка спроектировал здание со странными закоулками. Никакой логики в расположении комнат нет. Ну почему общая гардеробная, та, где хранится огромное количество одежды, расположена за библиотекой? Каждый раз, когда требуется взять чемодан или редко надеваемую вещь (допустим, вечернее платье со шлейфом), приходится подниматься наверх и, согнувшись чуть ли не пополам, вползать в гардеробную. Плохо знающие наш дом люди иногда принимают вход в «шмоткохранилище» за очередной шкаф с литературой и бывают невероятно удивлены, когда их вздору открывается тридцатиметровый зал с гладильной доской, утюгами, зеркалами… И уж совсем непонятно, что тут делают стиральная и сушильная машины, им, по логике, следовало бы стоять внизу, в технической кладовой. Но это по логике, а у нас стирают на втором этаже, на первом же, недалеко от котлов отопления и бойлера, стоит подставка с обувью.
Я вбежала в гардеробную и тут же бросила взгляд на «прачку», от сердца слегка отлегло, никакого огня не видно. Но пахнет паленой резиной. И кто кричал? При всем моем уважении к техническому прогрессу, я думаю, что конструкторы еще не научились создавать бытовые агрегаты, истошно орущие басом: «Горим».
– Помогите! – завыли слева. Я повернулась в сторону звука и закричала:
– Люди! Сюда! Мама! Брось его! Немедленно!
У гладильной доски стоял Витек, облаченный в черную майку-алкоголичку и ярко-красные спортивные брюки со множеством тесемок – шнурки тянулись отовсюду: штук семь свисало с пояса, четыре болтались на коленях, столько же украшало низ штанин. Но не завязки поразили мое воображение – на торсе Витька красовался утюг, а из-под него поднимался легкий дымок.
– Тлею, – перешел он на шепот.
– Сними с себя утюг, – с трудом обрела я способность разговаривать.
– Не могу, – просипел Витек, – он прилип.
– И как только мужик сознание не потерял? – ахнула Арина. – Раскаленная железка на теле! Офигеть!
– Он теплый, – вполне разумно пояснил «братец» Ольги. – Я все по инструкции делал! Но только ее китайцы писали, чегой-то неправильно указали. Он прилип, а я двинуться не могу.
– Утюг не на полную катушку включен? – перевела я дух. – На регуляторе не «хлопок» указан?
– Шелковая ткань, – радостно объявил Витек.
– Зачем тогда ты про пожар орал? – продолжала допрос Арина.
– Лучше всего про пожар кричать, если хочешь к себе внимание привлечь, – пояснил гость. – Давно известно: станешь вопить «Караул, грабят», ни одна собака морду не высунет. А «красный петушок» от соседей на твой дом может перескочить, вот народ и несется с ведрами.
– Какого черта ты водрузил на грудь утюг? – задала я вопрос.
– Дык… тама… наклейка… человек фанат… мяч… упаковка вона валяется: прилипло все: – лепетал Витек.
– Отдери от него электроприбор, – приказала я Арине, а сама схватила пакет, лежавший на доске, и прочитала следующее:
«Термонаклейка подарит вам неизбывную радость обладания счастьем своего желания футбольного мяча».
Я невольно рассмеялась.