– Я ниоткуда не сваливалась. Вы все-таки, наверное, бандит, да?
– Тебе приходилось видеть бандитов?
– Я же рассказывала! – напомнила Алена.
– Про Муслима с Тофиком? – Таран фыркнул.
– Хотя бы про них. И вообще у нас в городе много разного народа живет.
– Сброда, ты хотела сказать?
Щеки Алены сделались пунцовыми.
– Извини… те… – прошептала она.
Таран разозлился. Может, эта девушка общается только с ангелами небесными? Но вряд ли они оплачивают ей ночные грехи. Тогда какого черта? Какое дело этой сестрице Аленушке до того, кто чем занимается? У нее приключилась беда, и она готова лечь в койку с первым встречным, чтобы заработать деньжат. Но разве она одна поставлена в безвыходное положение? Разве мало в мире людей, очутившихся на грани? Если бы Тарану не пришлось вершить правосудие вместо продажных ментов, он не попал бы в тюрьму, не встретился бы с Шестипалым, не пролил бы столько крови…
Если бы да кабы!
Но, как говорится, история не признает сослагательного наклонения. Жизнь тоже.
Покосившись на спутницу, Таран разжал плотно стиснутые губы:
– Тебе не за что извиняться. Пожалуй, ты попала в точку. Хотя я скорее полубандит, чем настоящий урка. И не считаю это своим призванием.
Алена тоже скосила взгляд:
– А какое у вас призвание?
– Во всяком случае, не сопли по лицу размазывать.
Это было произнесено нарочито грубо, но Алена неожиданно рассмеялась:
– Заметно. Ты где-нибудь после школы учился?
Один вопрос глупее другого! Ну и любопытная девица попалась Тарану! Что ей ответить? Соврать? Сказать правду?
– В университетах я учился, – буркнул Таран.
– В каких? – не унималась Алена.
– В разных. Сначала в армейском. Там меня учили, как правильно и быстро убивать.
– Кого?
– Любого, кто не угоден нашему государству, самому прогрессивному и демократическому государству в мире. – Таран, собравшись сплюнуть в окно, сдержался. – И я научился. Достиг вершин мастерства. Но когда позволил себе поступить по совести, государство вышвырнуло меня на помойку. Потому что военной машине нужны послушные винтики, а не своевольные.
– Я понимаю, – кивнула Алена.
– Ни хрена ты не понимаешь! Меня, профессионального вояку, отправили в мирную жизнь, к которой я плохо приспособлен. А когда в этой новой жизни я столкнулся с безнаказанными преступниками, во мне сработал инстинкт убийцы, и я расправился с ними по-своему. И началась у меня учеба в другом университете…
– В каком?
– В тюремном, душа моя, в тюремном. Но об этом распространяться я не собираюсь.
– Конечно. Не нужно мне было заводить этот разговор. Кажется, я вас расстроила.
– Какая наблюдательная! Прекрати выкать, – поморщился Таран, выискивая взглядом «Фортуну». – И хватит про мои университеты. Надоело.
Светящаяся вывеска появилась слева по борту. Проехав мимо, он притормозил и выключил двигатель.
– Вы… ты… У вас все наладится, – тихо произнесла Алена. – Ты хороший человек, хотя вынужден быть плохим. Я разбираюсь в людях.
– Ну да, я гуманист, – усмехнулся Таран. – Добряк, каких поискать. Правда, исключительно по отношению к тем людям, которые мне нравятся.
– А я вам нравлюсь?
Задав вопрос, Алена посмотрела Тарану в глаза. Он отвел взгляд, пожав плечами:
– Скорее да, чем нет. Особенно когда ты обращаешься ко мне на «ты». Или я кажусь тебе слишком старым?
– Вы… Ты не кажешься мне старым. Ты кажешься мне хорошим.
– Удивительное дело, но наши мнения полностью совпадают. – Таран открыл дверцу и поставил ногу на асфальт. – Сиди тихо, не высовывайся. Тебя происходящее абсолютно не касается. И вообще забудь о существовании Муслима и Тофика. Как будто их никогда не было и нет.
– Ты их убьешь? – ужаснулась Алена.
– Надо бы, но, как уже говорилось, я гуманист. Не такой великий, как Махатма Ганди, и все же людей без причины мочить не привык.
С этими словами Таран выбрался из машины и направился к заведению под названием «Фортуна». В переводе на русский это означало «удача». Но это не было гарантией того, что владельцам игрового зала должно было везти всегда и во всем.
* * *
Вопреки предположению Тарана, в заведении не наблюдалось большого скопления народа. Игроков было всего трое, но особого азарта они не проявляли. Сидели возле автоматов с пивными банками в руках, меланхолично дергая рычаги. Еще два парня расположились в темном углу, тихо обсуждая что-то за столом. При появлении Тарана все дружно посмотрели на него.
– А тут у вас не Лас-Вегас, – заметил он, медленно приближаясь к столу. – И не Монте-Карло.
– Ты играть пришел или языком болтать? – неприветливо спросил носатый парень, перед которым высилась горка металлических жетонов.
– Ни то, ни другое, – ответил Таран.
В зале царил полумрак. Освещали его лишь холодильные шкафы, набитые всевозможными напитками, да лихорадочно мигающие огоньки автоматов. Заунывная музыка, перемежаемая механическим перезвоном, подействовала на Тарана усыпляюще. «Да-ли-да, дай-да-ли-да-ааа, – тянул заморский певец. – Уй-да-да-дуй, дай-да-ли-да-аааа…» Что-то вроде того. В переводе необходимости не было. Знойный восточный мужчина пел про то, как полюбил красавицу. Для полного счастья ему не хватало энной суммы денег. Возможно, той самой тысячи долларов, которую азербайджанцы решили содрать с Алены.
– Кто из вас Муслим, а кто Тофик? – спросил Таран, демонстративно зевнув во весь рот.
– Оно тебя колышет? – осведомился один из парней. Второй выключил музыку и сгреб жетоны в ящик.
– Сам-то ты кто? – спросил он.
Интонация его не предвещала радушного приема. Да Таран на традиционное кавказское гостеприимство и не рассчитывал.
– Сам я человек, который ищет двух засранцев по имени Муслим и Тофик, – доброжелательно произнес он. – Теперь ваша очередь представиться.
– С чего бы это? – фыркнул носатый, вставая.
Ростом он был невысок, но жилист, нахрапист и наверняка подвижен. На костяшках его кулаков темнели набитые долгими тренировками мозоли. Его дружок, судя по мощным плечам и толстой шее, предпочитал бодибилдинг. Прекрасный вид спорта для тех, кто любит рисоваться на пляже с обнаженным торсом. И совершенно бесполезное занятие для тех, кому приходится драться. Избыток мышц и мяса мешает наносить быстрые, точные удары. Место культуристов в саунах с восторженными девчатами, а не на ринге.
– Представляться при знакомстве предписывают правила хорошего тона, – сказал Таран.