– Он сам меня нашел.
– Зачем?
– Хотел прощенья попросить. Та женщина его бросила, а я люблю. Вот и решили снова сойтись, в семейной жизни случаются кризисы, следует их преодолевать с достоинством.
Я удрученно молчала, потом с большим трудом выдавила из себя:
– Лактионова будет искать милиция, Клава-то убита!
– Нет, нет, мы ходили в отделение и все объяснили, нас отпустили, – бодро сообщила Лида.
– И ты сможешь спокойно жить в квартире, где зарезали Клаву?
– Сейчас временно перебрались на другую площадь, старую продадим… Послушай, Даша…
– Что? – шепнула я.
– Конечно, ужасно, что Клавы нет, и мне досталось. Хоть и один порез, да болит. Но теперь нам с Сашей нет никакой нужды прикидываться, паспорт на имя Дегтярева я сожгла, пользоваться им мы больше не станем. Тебя ведь это в основном волнует?
– Да, – кивнула я, – в принципе, это, но еще и…
– Ты мне веришь? Я не умею врать, документ уничтожен, мы зарегистрируем брак по настоящему паспорту, больше никогда не побеспокоим ни тебя, ни твоего друга.
– Но…
– Я хочу жить вместе с любимым человеком!
– Он врун, понимаешь…
– Люблю его…
– Лактионов наговорил…
– Мне все равно!
– Как же так?
– Просто! Он мой единственный мужчина, очень прошу, не приходи больше на Строгинский бульвар. Квартиру продадим, а про дурацкую историю с Дегтяревым забудем. Честное слово, фальшивка исчезла в огне.
– Дай сказать.
– Не надо.
– Ты ошибаешься, Лактионов…
– Пожалуйста, не трогай нас, прощай. Саша никого не убивал, он честный человек!
Я потеряла дар речи, потом хотела крикнуть: «Тебя обманули, он никогда не жил в доме с книжным магазином и не насиловал женщину по фамилии Макеева». Но Лида внезапно очень четко произнесла:
– Если с Сашей что-нибудь случится, его вдруг арестуют или он убежит прочь, в ту же секунду покончу с собой. Поняла? Твердо обещаю – фамилия Дегтярева нами забыта, произошла дурацкая ошибка, человек, который делал паспорт, что-то напутал. Я приношу тебе свои искренние извинения! А все Клава! Очень уж она вздорная была! Нервная, истеричная, ну да оно и понятно, с такой генетикой! Знаешь, мать Клавы умерла в психушке, но я хочу жить счастливо, а счастье возможно лишь около Саши, пообещай забыть нас!
Я кивнула, потом, сообразив, что Лида не видит меня, коротко ответила:
– Да.
– Честное слово?
– Да.
– Ты не похожа на человека, который станет обманывать! – воскликнула Лида. – Прощай, понимаю, что хотела мне добра, спасибо. Не надо насильно тащить человека в рай, мне хорошо там, где я есть. Желаю тебе встретить такую любовь, как у меня, и ощутить такое же счастье.
Я потрясла головой, сунула трубку в карман и пошла к «Пежо». Господи, милый боженька, сделай одолжение, не дари Дашутке столь страшное, всепоглощающее чувство, которое сжирает глупую Лиду. Иванова наврала мне, никакого наркомана и в помине не было, Клавдию зарезал Лактионов. Уж не знаю, каким образом Лиде удалось отмазать любимого, легче всего было бы предположить, что она дала следователю денег, но, похоже, Иванова не из тех, кто располагает особыми средствами. А может, в милиции ничего не знают о произошедшем, врачи проявили халатность.
Нет, не стану больше размышлять на эту тему, ситуация прозрачна, словно чисто вымытое стекло. Несмотря на рабскую, всепоглощающую любовь к Саше, Лида порядочная женщина, следовательно, фальшивого паспорта на имя Дегтярева теперь нет. И как поступить? Рассказать Александру Михайловичу об этой истории? Полковник, естественно, обозлится, начнет расследование, Лактионова притянут к ответу, а Лида… Лида покончит с собой. Промолчать? Оставить убийцу на свободе?
Так и не решив, что делать, я снова достала телефон и набрала полученный от Лики номер.
– Слушаю, – ответил густой бас.
– Можно Сержа?
– Слушаю.
– Мне посоветовала обратиться к вам госпожа Робертс.
– Слушаю.
– Хочу купить подарок для подруги, на день рождения, нечто оригинальное, – забубнила я.
И через пару секунд, почувствовав, что мои слова проваливаются, как в болото, остановилась и спросила:
– Алло, вы еще тут?
– Слушаю.
– Так можно приехать?
– Хорошо.
– А когда?
– Сейчас.
– Но я нахожусь далековато от вашего дома.
– Хорошо.
– Что же тут хорошего? – стала злиться я.
– Жду.
– Но я не знаю, сколько времени это займет.
– Жду.
– У вас есть нечто интересное? Я не зря потрачу время?
– Жду, – словно автомат, повторил Серж.
Да, мужчина, похоже, не отличается словоохотливостью и приветливостью.
Серж обосновался в одном из кривых переулочков Замоскворечья. Дом, в котором располагалась нужная мне квартира, был старым, двухэтажным и выглядел гаже некуда: штукатурка осыпалась, дверь в подъезд болтается на одной петле, некогда мраморные ступеньки затерлись, а перил не было вовсе, вместо них торчали железные штыри.
Честно говоря, я немало удивилась, ознакомившись с упомянутым пейзажем. Трудно было представить в этом загаженном месте светскую львицу типа Лики Робертс. Неужели она, не пожалев соболиную шубу, шла по лестнице, прижимая к носику надушенный кружевной платочек? Интересно, как выглядит хозяин? Скорей всего, он маленький, согнутый старикашка в теплом свитере, а плечи обсыпаны перхотью. В квартире у него пахнет пылью, повсюду натыканы книжные шкафы, на полу – изодранный любимыми кошками некогда персидский ковер…
Образ хозяина представился мне настолько ярко, что, увидав молодого мужчину, открывшего дверь, я ляпнула:
– А где ваш дедушка?
– Думаю, он умер, – прозвучал спокойный ответ.
– Не может быть, – воскликнула я, – разговаривала с ним час назад!