С трудом доплыв до противоположной стороны, Хван Пак стал искать, за что ухватиться. Самым удобным ему показалось то место, где корпус автобуса лег на лед. Однако, к несчастью для него, в тот самый момент, когда он положил руку на край полыньи, массивный корпус накренился еще больше, сминая хрупкий лед. Рука Хван Пака оказалась зажата в этой щели. Он закричал, силясь высвободить четыре раздробленных пальца.
Пятого пальца много лет назад его лишила мать Сейхан в уплату за карточный долг. Теперь Хван Пак был в долгу уже перед самой Сейхан, и этот долг был несравнимо больше.
– Помогите! – воскликнул Хван Пак, клацая зубами.
Сейхан наклонилась. В глазах северокорейского ученого мелькнула искра надежды.
Но вместо этого Сейхан подобрала окурок, выпавший у него, когда он прыгал в воду, и, выпрямившись, подула на светящийся кончик.
Надежду сменил ужас. Несомненно, Хван Пак также чувствовал запах солярки и машинного масла, толстым слоем разлившихся по поверхности воды.
– Холодно, да? – спросила Сейхан. – Давай я тебя согрею.
Она стряхнула пепел в воду. Дождь раскаленных искр воспламенил сначала пары, затем и лужицу машинного масла и солярки. По воде побежали голубые язычки пламени, спешащие к Хван Паку.
Не обращая внимания на его истошные крики, Сейхан развернулась и направилась к берегу, оставив его гореть сверху и замерзать снизу.
Это тебе за Рейчел.
20 ноября, 09 часов 55 минут
по иркутскому поясному времени
Остров Ольхон, Россия
Чжулон Дельгаду лежал на льду в растекающейся лужице теплой крови. После того как затихли выстрелы, он слышал крик Хван Пака, молящего о пощаде; затем раздались его жуткие вопли. Но Чжулон не испытывал жалости к этому человеку. Ублюдок сполна заслужил такой конец.
«И я, пожалуй, заслужил ту же участь».
Словно в ответ на его мысли, у него перед глазами появилось лицо. Вопреки тому имени, которое взяла себе эта женщина, в ее взгляде не было пощады.
– Гуань-инь… – пробормотал Чжулон. Он протянул было к ней дрожащую руку, но уронил ее, ослабев. – Хван Пак схватил мою жену… моего неродившегося сына…
Лицо женщины оставалось бесстрастным, таким же твердым, как чешуя ее дракона. Она не приняла это оправдание.
– Я сожалею о случившемся, – продолжал, задыхаясь, Чжулон, чувствуя во рту привкус крови. – Я… я очень их люблю… пожалуйста, спаси их.
– С какой стати я должна тебе помогать? После всего того, что ты сделал?
– Я пытался… как мог… помочь…
Одинокая морщина пересекла лоб Гуань-инь.
– Ты не задумывалась, как тебе удалось нас найти? – Чжулон поморщился от острой боли. – Проследить за мной и Хван Паком до этого острова?
– Как и у тебя, у меня повсюду есть уши. До меня дошли слухи, что ты покинул Северную Корею и отправился в Монголию. И я пошла по твоему следу. Я знала, что ты по-прежнему охотишься за…
– Как ты думаешь, кто обронил словечко твоим многочисленным ушам? – перебил ее Чжулон. – Это я приказал своим людям говорить.
И это была правда. Чжулону приходилось быть предельно осторожным с Хван Паком. Воспользовавшись в качестве отговорки тем, что ему необходимо следить за «маячком», вживленным в тело сбежавшей женщины-убийцы, он постоянно держал связь с Макао и издалека управлял всеми делами. Хотя Чжулон не мог поднять своих собственных боевиков, не вызвав подозрений у корейцев и тем самым не поставив под угрозу жизнь своей беременной жены, он постарался поднять другую армию, разбередив ненависть своего заклятого врага и заставив его прийти к нему на помощь.
Какое же изумление постигло его, когда у него из груди вылезло окровавленное лезвие меча!
По-видимому, он слишком уж хорошо разбередил ненависть Гуань-инь.
Небольшой просчет.
– Я заманил тебя сюда, чтобы ты убила Хван Пака и, быть может, освободила меня, – со слабым смешком, полным крови, произнес Чжулон. – Может быть, в конце концов мы забыли бы былые обиды…
«А теперь речь идет только о моей прекрасной Наталье… и о сыне, которого я никогда не увижу…»
Гуань-инь отступила назад. Чжулон понял, что она ему поверила. И все же будет ли этого достаточно для того, чтобы она помогла? Глава «Дуан чжи» никогда не отличалась милосердием.
– Я их разыщу, – наконец сказала Гуань-инь. – С ними все будет хорошо.
По щеке Чжулона скатилась одинокая слеза облегчения. Он знал, что эта женщина сдержит свое слово.
Спасибо.
Почувствовав, что с его плеч снята тяжкая ноша, Чжулон наконец позволил себе закрыть глаза, – однако прежде чем он это сделал, рядом с лицом Гуань-инь появилось другое лицо, красивое лицо женщины-убийцы, из-за которой на него обрушилось столько бед.
И только сейчас Чжулон увидел сходство.
Два лица, одно рядом с другим.
Мать и дочь.
Наконец он понял, в чем заключался его маленький просчет. Значит, все это было сделано не ради денег, не ради передела сфер влияния… это был голос крови.
«Неудивительно, что ты пронзила меня мечом».
Осознав наконец свою ошибку, Чжулон беззвучно рассмеялся, проваливаясь в небытие.
09 часов 56 минут
– Значит, вот как вы узнали, где нас найти, – сказал Грей.
Стоя за спиной у Сейхан и ее матери, он стал невольным свидетелем этого разговора.
С пистолетом в руке, Пирс прикрывал женщин, в то время как Монк и Ковальски помогали боевикам триады расправиться с последними уцелевшими солдатами северокорейского спецназа.
Гуань-инь обернулась к нему.
– Да, так мы узнали, что вы на Ольхоне, но в последнем известии, дошедшем до меня, утверждалось, что Чжулон будет в поселке Хужир, в гостинице.
Грей все понял. У Чжулона просто не было времени, чтобы связаться со своими людьми и предупредить их о том, что он отправляется сюда.
– Так как же вы поняли, что нужно идти сюда?
Скорбь тронула черты лица Гуань-инь.
– Мы нашли в гостинице молодую женщину, раненную выстрелом из пистолета. Она была еще жива и сказала нам, где вас искать.
Рейчел…
Увидев в глазах Грея разгорающуюся надежду, Гуань-инь поспешила ее загасить.
– Она умерла. Но именно ее предсмертные слова привели нас сюда.
«И спасли нас, – осознал Грей. – А может быть, и весь мир».
Гуань-инь взяла его за руку.
– По-моему, мужественная женщина держалась за жизнь только для того, чтобы передать это известие.