– Следующая станция Нахабино, – объявили по радио, – граждане, не забывайте свои вещи, при обнаружении бесхозных сумок или пакетов обращайтесь к машинисту электропоезда, помните, трогать находку опасно!
Настя вскочила и пошла в левый тамбур, я, чтобы не привлекать к себе внимания, повернула в правый, но девушка не боялась слежки. Медведева спокойно дошла до остановки такси и, абсолютно не таясь, спросила у куривших водителей:
– В Писково поедем?
– Ага, – кивнул один из шоферов, – садись в «Волгу».
Пока Настя устраивалась в автомобиле, я обратилась к парням:
– И мне в Писково!
– Так с Вовкой ехай, – ответил юноша в дубленой куртке, – дешевле встанет.
– Не хочу с попутчицей!
– Ладно, – согласился таксист, – твое дело! В Писково так в Писково.
Я села на переднее сиденье и велела:
– Не упускай ту машину из вида!
Юноша хмыкнул:
– Понятно! Только драку не затевай! Решила мужика прищучить? За любовницей гонишься?
– Если узнаем, куда она едет, получишь хорошие деньги, – пообещала я.
– В Пискове упустить кого-то трудно, – засмеялся таксист, – одна улица, двадцать домов. Тебе радио включить?
– Без разницы, – ответила я.
Дальнейший путь мы провели в обществе Любы Успенской, распевавшей душещипательные романсы.
– Во, – ожил таксист, – гля, выходит!
– А ну притормози, – приказала я.
Парень послушно припарковался на обочине, в свете фар его машины была хорошо видна стройная фигурка Насти, которая вошла в калитку.
– Че дальше? – воскликнул водитель.
– Вези меня в Москву, на Рижский вокзал.
Парень присвистнул:
– Дорогая прогулочка! Ночной тариф включен, и придется дорогу туда-сюда оплачивать. Где я в такое время клиента на обратную возьму?
– Не вопрос, – устало ответила я, – крути рулем.
В Ложкине я очутилась далеко за полночь, подрулила к воротам и увидела, что в окнах нет огней, домашние спали в теплых кроватях. Ощущая себя собакой, которая сутки напролет тащила по ледяным торосам стопудовые нарты, я вползла в прихожую, зажгла люстру и удивилась. Ну и ну! Может, Ирка заболела?
Холл поражал чистотой, обувь не валялась, как всегда, на плитке, она стояла в калошнице ровными рядами, причем и ботинки, и сапоги были вычищены, куртки висели на вешалках, ключи помещены в специальный «домик», шапки, шарфы, перчатки покоились на полках. Просто обалдеть!
Еще более сильное потрясение ждало меня в кухне. Там, в центре стола, стояло блюдо с пирожками, а пол сверкал чистотой, ни пятнышка, ни пылинки. Добили меня собаки, которые, почуяв хозяйку, сползли с диванов, зевая во всю пасть. Хуч, Банди и Снап пахли шампунем, а Черри вдобавок ко всему оказалась еще и расчесана самым тщательным образом. Наверное, у Ирки временное помешательство, раз она так отполировала дом и вымыла собак.
Очень тихо я поднялась на второй этаж и принялась рыться в библиотеке. Наша семья никогда не выбрасывает книг, мы тщательно храним все прочитанные тома. И где же сборник «Русские сказки»? О, слава богу, на месте, и в оглавлении есть «Морозко».
Ночь я провела без сна, ровно в шесть вскочила с кровати и начала одеваться. Необходимо ехать в Писково, чтобы поговорить с Елизаветой Андреевной Ломейко. Я заставлю ее рассказать правду. Вернее, до истины я уже докопалась сама, знаю, что случилось у Медведевых десять лет назад, а Ломейко всего лишь подтвердит мои догадки.
Около двух часов дня я позвонила Михаилу и услышала резкое:
– Слушаю, говорите быстро.
– Это Даша.
– Кто?
– Васильева, – спокойно пояснила я, – Дарья, твоя хорошая знакомая, можно сказать, близкий человек.
– А-а-а, – слегка потеплел голос Медведева.
– Как Таня?
– Пока без изменений.
– Что врачи говорят?
– Ничего! – с остервенением ответил Миша. – Не дают никаких прогнозов! Может встать и жить нормально, а может… Ну за что меня господь наказывает! Сначала с Ларой беда, потом Настюша пропала, не успела дочка вернуться, с Таней горе! Впору в церковь идти или к бабке какой, чтобы порчу сняла.
– Я знаю, в чем проблема, – тихо ответила я, – думаю, многое прояснится, если ты приедешь в деревню Писково, она недалеко от Нахабина.
– Похоже, ты сошла с ума, – фыркнул Михаил, – зачем мне ехать в село? Через час у меня встреча с важным клиентом, и…
– Это Елена Сергеевна внушила тебе мысль, что все женщины, включая Ларису, умалишенные?
– Послушай, – устало сказал Михаил, – мы дружим не первый год, я очень ценю тебя и всегда рад встречам, но сегодня я не настроен на болтовню, нет ни моральных, ни физических сил!
– Ты давно ездил в Фолпино?
– Куда? – воскликнул Миша.
– В психоневрологический интернат, в котором содержится Лариса.
В трубке повисла давящая тишина.
– Когда в вашем доме появилась воскресшая Настя, – продолжала я, – Таня была по непонятной для меня причине уверена: девушка самозванка. Твоя вторая жена, если можно назвать супругой женщину, брак с которой незаконен, попросила меня найти доказательства того, что «воскресшая дочка» врет.
– Что ты несешь? – прошептал Миша.
– По телефону объяснить происходящее трудно, приезжай в Писково, там живет Елизавета Андреевна, помнишь ее?
– Нет, – похоже, искренне ответил Михаил.
– Ну как же! Ломейко! Мать Богдана, парня, которого ты спас от милиции, а потом…
– Лиза?!
– Да.
– Она жива?
– С какой стати ей умирать? Правда, Елизавета Андреевна инвалид, передвигается с огромным трудом, живет в невероятной нищете, именно поэтому она и согласилась все рассказать, надеется, ты ей материально поможешь за то, что избежал смерти.
– Я?
– Ты.