— Ну как — встретили? Что за тип? — спросил Фрэнк, кивая в сторону соседней комнаты.
— Не все ли тебе равно? Завтра утром его уже тут не будет. До моего возвращения из Море из комнаты не выходи, понял?
— Да, сэр.
— Тогда спокойной ночи, — сказал Том и, неловко похлопав юношу по плечу, добавил: — Рад, что ты добрался без приключений.
— Спокойной ночи, сэр.
— Запрись на замок, — шепнул Том. Он вышел и задержался ровно настолько, чтобы услышать, как щелкнул замок.
У Эрика еще горел свет. Сквозь шум воды Том услышал доносящееся из ванной пение. Довольно приятный голос напевал милый сентиментальный вальс. Том затрясся от беззвучного хохота.
Перед дверью в спальню Элоизы он внезапно остановился. Его неожиданно посетила довольно тревожная мысль: что будет, если Джонни Пирсон в сопровождении детектива действительно объявится во Франции? Это было бы совсем некстати и сулило новые проблемы. А ну как Джонни прибудет, чтобы навести справки о брате, в американское посольство как раз тогда, когда в том же районе окажутся Том и Фрэнк, поскольку именно возле посольства делать фото на паспорт удобнее всего? Впрочем, к чему волноваться заранее? Даже если предположить, что такое произойдет, то стоит ли ему так беспокоиться о Фрэнке лишь оттого, что тому не хочется, чтобы его нашли? Уж не заразился ли он от Ривза Мино склонностью к играм в таинственность?!
Он постучал и услышал знакомый милый голос Элоизы: «Войдите!»
На следующее утро Том отвез все еще безусого Эрика Ланца в Море к парижскому поезду в 9.15. Эрик был в приподнятом настроении и всю дорогу болтал — о пашнях, мимо которых они проезжали о том как глупо сеять кормовое зерно, когда можно выращивать отборные сорта, об авантюрной неэффективности абсолютно убыточной системы сельского хозяйства во Франции.
— И все же я люблю сюда ездить, — говорил он — Сегодня схожу на несколько выставок, встреча у меня в... рано, а потом я свободен.
Тому было все равно, когда именно назначена у Эрика встреча, но он собирался сводить Фрэнка в Центр Помпиду, где только что открылась выставка под девизом «Париж — Берлин», и если по несчастному совпадению они там наткнутся на Эрика, то это может иметь самые неприятные последствия: не исключено, что Эрик читал или слышал об исчезновении Фрэнка Пирсона. Тома удивляло, что ни одна газета еще не высказала предположения о том, что Фрэнк мог быть похищен, хотя не надо забывать и о том, что похитители обычно очень быстро обращаются к заинтересованной стороне с требованием выкупа. Очевидно, Пирсоны по-прежнему считают, что юноша сбежал по собственной воле. И как это специалисты по киднеппингу до сих пор не догадались запросить выкуп за человека, которого у них нет? «А что? На этом можно было бы неплохо поживиться!» — мелькнула у Тома озорная мысль, и он улыбнулся.
— Что тут смешного? По-моему, для вас как американского гражданина это должно быть совсем не смешно! — вдруг услышал он слова Эрика. Ланц пытался говорить шутливым тоном, но в голосе немца Том уловил обиду. Тот как раз развивал тему падения американской валюты и беспомощной — в отличие от бережливого подхода к экономике канцлера Гельмута Шмидта — стратегии американского правительства в лице президента Джимми Картера.
— Извините. Просто в связи с вашими словами мне вспомнилось одно высказывание — может, оно принадлежит вашему же Шмидту — о том, что в Америке сейчас всем заправляют высокого ранга дилетанты, — нашелся Том.
— В самую точку!
К тому времени они уже подошли к поезду, и Эрику пришлось замолчать. Он рассыпался в благодарностях за гостеприимство и долго тряс Тому руку.
— Счастливо! — сказал Том на прощанье.
— И вам того же! — С этими словами улыбчивый Эрик подхватил свои фибровые чемоданчики и скрылся в вагоне.
Проезжая через центр Вильперса, Том заметил желтый почтовый фургончик; это значило, что почту доставят в Бель-Омбр без опозданий, ровно в 9.30. Фургончик напомнил Тому об одной небольшой операции, которую было удобнее выполнить именно здесь, а не в многолюдном Париже. Он остановил машину у местной почты и вошел внутрь. Сегодня рано утром после своей первой за день чашки кофе он спустился вниз и набросал короткое послание для Ривза: «Парню лет 16-17, на девятнадцать он точно не выглядит, рост пять футов Ю дюймов, волосы прямые, каштановые, место рождения — без разницы, важно только, чтобы в Штатах. Вышли сразу, как получишь на руки, экспресс-почтой. Извести, как тебя отблагодарить, заранее спасибо, спешу. Э. Л. здесь. У него, кажется, все в порядке. Том».
В почтовом отделении он купил конверт и заплатил дополнительные девять франков за красную наклейку «срочно», которую тут же наклеил на конверт. Девушка взяла от него письмо, но заметила, что оно не запечатано, и сказала об этом Тому. Отговорившись тем, что забыл вложить кое-что в конверт, он забрал письмо с собой.
Когда он вернулся, Элоиза еще не спустилась. Фрэнка он застал у себя в комнате. Вполне одетый, тот заканчивал завтракать.
— Доброе утро, — сказал Том. — Ты выспался?
Фрэнк тотчас встал. Его почтительность приводила Тома в некоторое замешательство. При виде Тома лицо Фрэнка иногда сияло так, словно перед ним была его любимая Тереза.
— Так точно, очень хорошо, сэр, — откликнулся он. — Мадам Аннет мне уже сказала, что вы повезли своего друга в Море.
— Верно. Мы с тобой тоже отправляемся минут через двадцать.
Том оглядел Фрэнка. Тот был в кофейного цвета свитере, и Том решил, что для паспорта это будет в самый раз — тем более что на фото в газете юноша был в рубашке и при галстуке. В простом свитере его труднее будет узнать.
— Когда станешь фотографироваться, пробор справа оставь как есть, только немножко взлохмать себе волосы на макушке и над висками. Впрочем, я тебе напомню об этом еще раз. Щетка для волос с собой?
— Да, сэр.
— А крем-пудра?
Том заметил, что после ванны Фрэнк не забыл замазать родинку, но впереди у них был еще целый день.
— Она здесь, сэр. — Юноша указал на задний карман брюк.
Том заглянул в комнату для гостей, где застал мадам Аннет за работой — она меняла постельное белье после Эрика. Будучи женщиной, мягко говоря, бережливой, она стелила те же простыни, на которых Фрэнк спал до переселения в комнату Тома. Он вспомнил, что накануне Фрэнк сам предложил, чтобы для него не стелили чистые простыни в спальне хозяина дома, и мадам Аннет его практический подход целиком одобрила.
— Вы и молодой человек вернетесь сегодня, месье Тома? — спросила мадам Аннет.
— Да. Надеюсь, что к ужину успеем.
Том услышал, как у ворот притормозил почтовый фургон. Из гардеробной он достал свой синий блейзер, который всегда был ему немного тесноват. Он решил, что Фрэнку будет лучше надеть его, чем сняться в своем собственном приметном пиджаке — твидовом в искорку.