Взгляд Тома задержался на ровном ряду туфель. Все они были начищены до зеркального блеска. Ни его туфли от Гуччи, ни испанские сапожки мягкой кожи еще никогда не сияли так ослепительно. Обработке щеткой подверглись даже его кожаные шлепанцы с несуразными помпонами.
Наверняка это дело рук Фрэнка. Мадам Аннет иногда протирала его обувь, но ей было далеко до такого совершенства. «Надо же, — подумал Том. — Наследник миллионного состояния, а не погнушался такой работой».
Он спустился вниз с блейзером и занялся просмотром корреспонденции. Ее было немного — два-три конверта со штемпелем банка, которые Том даже не стал вскрывать, и письмо Элоизе — судя по почерку, от ее подруги Ноэль. Том нетерпеливо разорвал коричневую бандерольку на «Геральд трибьюн», но в гостиной был Фрэнк, и Том сказал:
— Вот, принес тебе этот старый блейзер. Надень-ка его сегодня вместо своего пиджака.
Фрэнк тут же с видимым удовольствием стал его примерять. Рукава оказались ему немного длинны, но он подвигал руками и радостно сказал:
— Просто замечательно! Спасибо!
— Ты можешь его оставить себе насовсем.
Фрэнк широко улыбнулся, еще раз поблагодарил, сказав: «Извините, я на минутку подымусь», и исчез наверху.
Том полистал газету и внизу на второй странице нашел небольшую заметку, неброско озаглавленную: «Семейство Пирсонов посылает детектива на розыски». Фото на этот раз отсутствовало. Том прочел:
«По распоряжению миссис Лили Пирсон, вдовы Джона Пирсона, во Францию прибыл детектив, который займется поисками ее пропавшего сына. Фрэнк Пирсон оставил дом (в штате Мэн) в конце июля. Выяснилось, что он был в Лондоне и затем уехал. Его видели в Париже. Вместе с детективом во Францию прибыл и его старший брат, девятнадцатилетний Джон, чей паспорт был взят Фрэнком при бегстве из дома. Поиски предполагается начать с Парижа и его окрестностей. Данный случай не имеет никакого отношения к киднеппингу».
Заметка оставила у Тома неприятный осадок. Ему стало не по себе. С другой стороны — что страшного, даже если они сегодня столкнутся нос к носу с Джоном и детективом? Ничего — семья просто-напросто хочет найти и вернуть сбежавшего. Том решил ничего не говорить Фрэнку, а газету оставить дома. Элоиза редко заглядывала в «Геральд», но отсутствие газеты может ее насторожить. Еще неизвестно, откликнется ли как-нибудь на это местная пресса, и если да, то дадут ли они себе труд отыскать и опубликовать фотографию.
Фрэнк спустился, и Том пошел попрощаться с Элоизой.
— Мог бы и меня пригласить, — заметила она. Уже второе за день обиженное замечание. Это так не похоже на Элоизу, обычно у нее находилась куча собственных дел. — Хоть бы предупредил меня с вечера, что вы собираетесь в Париж.
На ней были джинсы в белую и синюю полоску и розовая блузка без рукавов. Такая хорошенькая женщина, как Элоиза, могла позволить себе гулять в августе по Парижу в чем угодно, но Том не хотел, чтобы ей стало известно, что Фрэнк снимается на фотографию для паспорта.
— Мы собираемся в Центр Помпиду, а вы с Ноэль уже видели это новое шоу и выставку.
— Что такое с этим Билли? — спросила вдруг Элоиза, недоуменно вздергивая светлые брови.
— Ты о чем?
— У него какой-то встревоженный вид. И на тебя он смотрит с обожанием. Он случайно не «паппет»?
Том знал это слово; оно означало «гомосексуалист».
— Я не замечал ничего такого. А ты?
— Долго он еще собирается у нас жить? Он здесь уже около недели, да?
— Я знаю, что сегодня в Париже он хочет зайти в туристическое агентство. Говорил что-то насчет Рима. На этой неделе он обязательно уедет. Ну, пока, дорогая. Около семи вернусь.
Том направился к выходу. Мимоходом он подобрал газету, сложил и сунул в задний карман брюк.
Том взял «рено», хотя предпочел бы «мерседес», и тут же упрекнул себя за то, что не узнал у Элоизы, не будет ли ей нужна машина, ведь «мерседес» все еще находился у Грацев. Он остановил машину возле гаража в районе Порт д'Орлеана, объяснив Фрэнку, что в центре парковка затруднительна. В гараже его знали. Том предупредил, что они заберут машину около шести вечера, и на выходе ему был выдан квиток с указанием часа прибытия, после чего они остановили такси.
— Проспект Габриэль, пожалуйста, — сказал Том шоферу. У самого посольства он высаживаться не хотел, а название улочки, примыкавшей к проспекту, на углу которой находилась фотомастерская, забыл.
— Вместе с вами — по Парижу! Вот она, настоящая жизнь! — мечтательно проговорил Фрэнк. О чем он грезил — о полной свободе? Юноша настоял на том, что будет платить сам, и извлек бумажник из внутреннего кармана дареного блейзера.
Том попытался догадаться, что еще, кроме денег, могло храниться в этом бумажнике, — на случай, если кто-то будет обыскивать Фрэнка. Они остановили такси на углу, где на дверях виднелась маленькая табличка.
— Видишь эту вывеску? — сказал он пареньку. — Это, кажется, называется «Маргарита». Там и сфотографируешься. Я с тобой заходить не буду. Не прикасайся к щеке, где запудрена родинка, взъерошь волосы, чуть-чуть улыбнись. Только не делай серьезное лицо!
Это он сказал именно потому, что обычно у Фрэнка было серьезное выражение лица.
— Тебя попросят назвать себя и подписать квитанцию. Можешь подписаться Чарльзом Джонсоном, например. Документов они не спрашивают, я знаю, потому что сам недавно фотографировался. Все понял?
— Да, сэр.
— Я буду вон там, — продолжал Том, указывая на кафе на противоположной стороне улицы. — Туда и приходи, они попросят тебя зайти через час, но на самом деле все будет готово через сорок пять минут.
Как только Фрэнк отошел, Том направился по проспекту Габриэль к площади Согласия, где, как он помнил, был газетный киоск. Он купил «Монд», «Фигаро» и даже «Иси Пари» — скандальную газетенку, первая страница которой была окрашена в зеленый, желтый и красный цвета. По дороге к кафе он торопливо проглядел ее. Целую страницу они отвели странному замужеству Кристины Онассис, которая сочеталась браком с русским шпионом; еще одну — принцессе Маргарет и ее новому, если верить слухам, протеже — итальянскому банкиру, чуть моложе нее. Как обычно, их интересовали только проблемы секса: кто с кем спутался, кто с кем собирается спутаться, кто с кем больше не спит и так далее в том же духе. Устроившись за столиком и заказав кофе, Том просмотрел всю газету с начала до конца и не нашел там никакого упоминания о Фрэнке. Естественно: в его истории сексом и не пахло. На предпоследней странице была целая куча объявлений по поводу того, как найти себе идеального партнера: «Жизнь коротка, так спешите осуществить свое заветное желание!». Объявления сопровождались иллюстрациями самых разнообразных надувных кукол — от пятидесяти девяти до трехсот девяноста франков за штуку. Они способны были вытворять что угодно, их можно было заказать по почте и получить в запакованном виде. «Интересно, каким образом их надувают? — подумал Том. — Весь дух выйдет, пока такую надуешь. И потом, что подумает та же экономка или кто-нибудь из друзей, если застанет мужчину с насосом в руках при том, что рядом нет велосипеда? Или еще забавнее: предположим, экономка увидит в постели надутую резиновую барышню и подумает, что перед ней труп. Или откроет дверцы гардероба, и оттуда вывалится кукла в человеческий рост. Можно купить себе не одну, а несколько таких созданий и держать одну в качестве жены, а двоих или троих — в качестве любовниц и таким образом пребывать постоянно в мире своих фантазий».