– Тогда спроси у этого, чего оно тут торчит?
– Оно , чего ты тут торчишь? А, тля? – поинтересовался Дрон, обращаясь к Мефодию.
Буслаев заставил себя не кипятиться. «Бесплатно кипят только чайники», – вспомнил он слова Эди.
– Я хочу попасть в подъезд. Собирался спросить код, – терпеливо пояснил он.
– Что оно пропищало? А, Дрон? У меня уши заложило, – спросил Илья.
– Оно пропищало, что хочет в подъезд, но не может открыть дверь.
– А к кому оно хочет попасть? Дрон, спроси!
– Спрашиваю: оно , ты к кому? – озвучил Дрон.
Лицо его сияло от удовольствия.
«Еще секунд на десять моего терпения хватит!» – подумал Мефодий.
– На десятый… – сказал он.
Его ответ неожиданно заинтересовал девушку.
– На десятый? К кому?
Мефодий замялся, соображая, стоит ли отвечать.
– Вторая дверь налево… К Наташе Вихровой, – сказал он.
Девушка почему-то усмехнулась, а ее поклонники засуетились, как два застигнутых среди крошек таракана, когда в кухне внезапно вспыхивает свет.
– Это существо мне не нравится. Оно наглое. Дрон, скажи этому , чтобы оно отвалило! – заявил Илья.
– Легко! Оно , отвали! – сказал Дрон, обращаясь к Мефодию.
Буслаев прищурился, но остался на месте.
– Ты еще здесь? Я, кажется, сказал тебе: вали отсюда! – Усатый Илья встал. Он оказался еще длиннее, чем Мефодий мог предположить. Чтобы засветить ему в глаз, Мефодию пришлось бы забраться на скамейку.
– Оно не понимает! Оно совсем тупое! – сказал Дрон. – Значит, так, оно , мы считаем до трех. На счет «три» тебе будет больно… Раз!..
Мефодий закрыл глаза. Сознание его стало пустым и ясным. Что именно сейчас произойдет, он не знал. Понимал только, что спускает охранную пружину мрака. Видел, как, искажая реальность, качнулся из небытия темный маховик, реальный, как лезвие прикованной на цепь черной секиры. Последнее время это получалось у него все легче и легче. Эйдос болезненной искрой обжег грудь.
«Не убивать! Не ранить! Только напугать!» – спохватился Мефодий. Мрак не знает полумер и нуждается в уточнениях.
– Два! – в предвкушении сжимая и разжимая потные ладошки, сказал писклявый Дрон.
Мефодий ожидал удара на счет «три», но кулак длинного прилетел гораздо быстрее. Мефодий успел увидеть только начало движения и инстинктивно дернулся в сторону, спасая голову. В результате вместо удара в подбородок он получил скользящий удар в скулу. Его голову отбросило сантиметров на десять. Он едва устоял на ногах. Все-таки разница в весе у них приличная, хотя удар усатого Ильи и далек был от совершенства.
Однако куда сильнее боли была ярость. Сознание Мефодия захлестнула тьма. Эйдос снова вспыхнул в груди, пытаясь упредить роковую ошибку.
Внезапно на лице усатого появилось бесконечное удивление. Он увидел за спиной Мефодия нечто, что укрылось пока от самого Буслаева.
Стая собак, спокойно отдыхавшая у мусорника, внезапно сорвалась с места. Обычно перед нападением дворняги долго лают, накручивают себя. Эта же стая неслась беззвучно, сосредоточенно, ясно видя цель. Три крупные, с подпалом, желтоватые псины мчались впереди, а мелочь сзади. Всего несколько секунд потребовалось им, чтобы преодолеть расстояние от мусорника до подъезда. Здесь же – все так же безмолвно – они рассыпались полукругом, как при загонной охоте.
– Они не тронут… Это жалкие шавки, тля… Они… – начал Дрон, но самая крупная из собак уже оторвалась от земли. Слюнявая пасть толкнула Дрона в подбородок. Сбив Дрона на асфальт, пес навис над ним, не кусая, но и не позволяя шевельнуться. Еще один пес замер чуть сбоку. Крупные капли его слюны падали Дрону на лоб. Четыре внимательных, словно и не дворняжьих взгляда, примораживали подростка к асфальту.
– О, тляяяяя-а-а-а!
Дрон тихо заскулил, не смея стереть с лица капавшую на него собачью слюну.
Усатый Илья, атакованный сразу несколькими дворнягами, повисшими у него на брюках, вопя, бестолково кружился на месте, пока еще одна крупная, на базе овчарки изготовленная псина, прыгнув сзади, не толкнула его лапами. Количество лежащих на асфальте тел разом удвоилось.
– Три!.. – досчитал Мефодий. – И я по-прежнему здесь… Еще есть вопросы по существу проблемы?
Вопросов не оказалось. Парни выглядели подавленными. Если Илья держался, то Дрон был близок к тому, чтобы звать маму. Мефодию, хотя скула его ныла и тяжелела, предрекая фингал, стало неловко. Ну фингал и фингал. Им после займется Даф. Будет приятно ощутить прикосновение ее легких рук…
– Ладно, побаловались и хватит… А теперь оно хочет, чтобы вас тут не было! Желательно бегом! Озвучь, Дрон! – приказал Мефодий.
Однако Дрон ничего не озвучивал, а лишь закатывал глазки. Ему мерещилось, что он смертельно ранен и истекает кровью, хотя на деле он был лишь основательно обслюнявлен. Приятель потянул его за рукав.
Подчиняясь голосу Мефодия, круг дворняг неохотно разомкнулся.
В сопровождении псов оба поклонника доплелись до угла дома и здесь, не сговариваясь, понеслись таким галопом, словно уже сейчас готовились на Олимпиаду-2012.
Собаки с лаем погнались было за ними, но внезапно вернулись и, словно сами удивляясь своей прыти, мирно улеглись у мусорника.
Мефодию неожиданно пришло в голову, что, пока собаки прогоняли приятелей девушки, она вела себя на редкость спокойно. Никакого шока, никакой паники. Похоже, все происходящее забавляло ее – не более.
– Так какой код? – переводя дыхание, спросил Мефодий.
Прежде чем ответить, девушка достала из кармана конфетку, развернула, внимательно осмотрела, будто втайне надеялась увидеть там слово «ЯД», и отправила ее в рот.
– Код тебе не нужен. И десятый этаж тоже, – сказала она.
– Почему это?
– Потому что у Вихровых никого нет дома.
– Откуда ты знаешь?
– Да вот, знаю… Наташа Вихрова – это я.
– ТЫ?
– Угу… Только, боюсь, тебе придется поверить мне на слово. Документов у меня нет, и даже пятка не подписана, – заявила девчонка.