С того места, где они стояли у угла здания Государственного архива, им открывался вид на Конститьюшен-авеню в обе стороны. Вдоль этой знаменитой магистрали выстроились знакомые оплоты здравого смысла: продавцы хот-догов, сувенирные лавки, газетные киоски — крошечные знаки препинания, в случайном порядке расставленные между внушительными зданиями.

Решив взять все на себя, Эди повернула направо, намереваясь вернуться к своей машине. Но не успела она сделать и одного шага, как Кэдмон, схватив за локоть, остановил ее:

— Куда ты собралась?

— Мы это уже обсуждали. Я иду за своим джипом. Ты со мной?

— Хотя есть свои преимущества в том, чтобы иметь под рукой собственный транспорт, необходимо также рассмотреть и определенные недостатки этого.

Отчаянно желая вернуться к джипу, самому быстрому способу покинуть это безумие, Эди распрямила плечи. Не слишком простое занятие, если учесть, что на ней были кожаная куртка и не по размеру большое пальто.

— На счет «три» — «камень, ножницы, бумага».

— Прошу прощения? — Медно-рыжие брови Кэдмона сомкнулись над переносицей.

— Ты меня слышал. Поскольку нас всего двое, решить этот вопрос голосованием не получится, так что мы воспользуемся «камнем, ножницами и бумагой». У вас в Англии ведь с этим знакомы, разве не так?

— Да, я знаком с этой игрой. На самом деле она была изобретена в середине восемнадцатого столетия графом де Рошамбо как средство разрешения…

Эди подняла руку, останавливая его на середине предложения.

— Лично мне лишняя информация не нужна. — Устав беспрекословно следовать за лидером, она подняла голову и посмотрела Кэдмону прямо в глаза: — На счет «три».

Они одновременно выбросили в воздух сжатые кулаки.

Глава 20

Холодный дождь пролился на равнину, заросшую вереском.

«Строчка прямиком из романа Викторианской эпохи», — угрюмо подумал Кэдмон, приоткрывая занавеску. Вот только никакого вереска не было, за окном гостиничного номера простиралась заасфальтированная стоянка, огороженная кирпичными стенами восемь футов высотой и двенадцатиэтажным административным зданием прямо напротив.

— Да, какая же у нас интересная жизнь, — пробормотал он, отпуская занавеску и отходя от окна.

После того как «бумага» одержала верх над «камнем», они с Эди покинули Вашингтон на метро и поселились в гостинице «Холидей-Инн» на противоположном берегу реки, в Арлингтоне, штат Виргиния. С тех пор прошло уже два часа, но Кэдмон по-прежнему пытался разобраться в кошмарной цепочке событий, которая привела их в этот одноцветный гостиничный номер с непривлекательным видом из окна.

Он посмотрел на свою спутницу. Эди Миллер лежала на двуспальной кровати, свернувшись клубком и уставившись в пустоту. Его взгляд задержался на ней дольше, чем допускали правила приличия, Кэдмон решил, что она похожа на георгин, увядший на морозе.

Отчаянно нуждаясь в освежающем пунше, он прошел на кухню — номер был оснащен кофеваркой, микроволновой печью и крошечным холодильником, — и откупорил бутылку: джин и тоник они купили в винном магазине в конце улицы.

— Что ты делаешь? — с сонным выражением лица оторвала голову от подушки Эди.

— Я решил приготовить себе джин с тоником.

«Георгин» тотчас же оживился.

— Приготовь два.

Держа стакан в руке, Кэдмон подошел к кровати. Словно издеваясь над бедственным положением, кубики льда весело зазвенели о стеклянные стенки.

— Извини, но лайм только что закончился, — сказал он, протягивая наполовину полный стакан.

Сбросив босые ноги на пол, Эди уселась на кровати, зажимая стакан обеими руками.

— Сейчас нам меньше всего нужно переживать о сбежавшем лайме.

— Точно.

Несмотря на ощущение относительной безопасности, Кэдмон подозревал, что за ними охотится противник, настроенный очень решительно. И хотя главный приз, «Камни огня», похищенные из музея Гопкинса, находился в руках врагов, они стремились во что бы то ни стало стереть все следы кражи.

Но почему?

Этот вопрос не выходил у Кэдмона из головы на протяжении последних двух часов. Ни он сам, ни Эди Миллер не смогут опознать убийцу Джонатана Паджхэма. И им неизвестно нынешнее местонахождение наперсника, украшенного драгоценными камнями.

Так чем же объясняется эта кровавая охота?

Упорство врага говорило о том, что он ни за что не собирался предавать огласке тот факт, что по прошествии нескольких тысяч лет вновь обнаружены числившиеся пропавшими знаменитые «Камни огня». И если это так, мотив становился очевиден. Несомненно, врагами движет какая-то высшая цель, а не просто жажда наживы.

Погруженный в раздумья, Кэдмон слишком поздно сообразил, что опустошил стакан.

Поосторожнее, старина. Ты уже поразил дракона.

Не в силах оставаться на месте, Кэдмон поставил стакан на тумбочку. Алкоголь манил его именно тогда, когда он меньше всего этого ожидал.

Болтая босыми ногами, Эди недоуменно посмотрела на него. Не в силах подобрать нужные слова, Кэдмон вернул ее взгляд, наслаждаясь видом длинных темно-каштановых кудрей, обрамляющих лицо и плечи буйным нимбом. Восхищение женскими прелестями является одним из тех простых удовольствий, которые позволяют человеку на время забыть про невзгоды. Он опустил глаза. Эди сняла мешковатую куртку, и теперь ее соски заметно проступали сквозь тонкую ткань шелковой блузки подобно спелым вишенкам.

— В чем дело?

Пойманный с поличным, Кэдмон быстро отвернулся к телевизору, стоявшему в противоположном углу номера. Чувствуя, как по щекам разливается тепло, схватил пустой стакан и картинно покрутил кубики льда, скопившиеся на дне.

Будь проклята эта женщина, такая наблюдательная и так откровенно выражающая свои наблюдения.

Внезапный стук в дверь высек искру обоюдной тревоги.

— Ты не думаешь, что это?..

— Нет, не думаю, — ответил Кэдмон, решительно направляясь к запертой двери.

Быстрый взгляд в глазок подтвердил то, что он уже знал: пришел коридорный. Это вмешательство оказалось как нельзя кстати — комната была буквально захлестнута сексуальным напряжением.

Ну же, а ты что ожидал, устраиваясь в одном номере с очаровательной американкой?

Отперев дверь, он встретил коридорного любезным кивком. Молодой парень протянул ему бумажный пакет, украшенный ярким логотипом «Холидей-Инн». Прежде чем принять у него пакет, Кэдмон сунул руку в карман брюк и извлек несколько смятых банкнотов. Совершив обмен, закрыл дверь и запер ее на ключ.

Неловко улыбаясь, все еще стесняясь своей недавней оплошности, он поднял пакет в воздух.