Н. У меня на работе.
У. Чем вы занимаетесь, миссис Нзулулвази?
Н. Служу буфетчицей в филиале банка «Абса».
У. В каком филиале?
Н. На Херенграхт.
У. И как же вы с ним познакомились?
Н. Он был нашим клиентом.
У. Да?
Н. С ним занимался один из наших консультантов, а я принесла им чаю. Когда он покончил с делами, то нашел меня.
У. И назначил вам свидание?
Н. Да.
У. И вы согласились.
Н. Нет. То есть не сразу.
У. Значит, после того, первого раза он приходил еще?
Н. Да.
У. Почему вы сначала отказали ему?
Н. Не понимаю, зачем вы разбудили меня среди ночи и задаете такие странные вопросы?
У. Миссис Нзулулвази, сейчас у мистера Мпайипели крупные неприятности, а вы можете помочь ему, если ответите на мои вопросы.
Н. Что у него за неприятности?
У. Он незаконно взял некий предмет, который является государственной собственностью, и…
Н. Он ничего не брал. Та женщина сама дала его ему.
У. Мисс Клейнтьес?
Н. Да.
У. Почему она дала ему этот предмет?
Н. Чтобы он отвез его ее отцу.
У. Но почему она выбрала для передачи предмета именно его?
Н. Он чем-то обязан ее отцу.
У. Чем?
Н. Не знаю.
У. Он вам не говорил?
Н. Я не спрашивала.
У. Вы с мистером Мпайипели живете вместе?
Н. Да.
У. Как муж и жена?
Н. Да.
У. И вы не спросили, почему он взял краденое имущество и согласился переправить его в Лусаку?
Н. Откуда вам известно, что он едет в Лусаку?
У. Мы знаем все.
Н. Если вы знаете все, почему вы сидите здесь среди ночи и задаете мне странные вопросы?
У. Вам известно, чем занимался мистер Мпайипели на прежней работе?
Н. Я думала, вы все знаете.
У. Миссис Нзулулвази, даже в наших сведениях имеются пробелы. Я ведь извинился за то, что побеспокоил вас в такой поздний час. Как я уже объяснил, дело срочное, а у мистера Мпайипели крупные неприятности. Вы можете помочь нам, восполнив пробелы в наших познаниях.
Н. Я не знаю, чем он занимался.
У. Вы знали, что он был связан с организованной преступностью?
Н. Не хочу ничего знать. Он сказал, что у него была другая жизнь, сказал, что ему приходилось совершать поступки, о которых он хочет забыть. В нашей стране такое было нетрудно. Если бы я его спросила, он бы, конечно, мне все рассказал. Но я ни о чем его не спрашивала. Он хороший человек. В нашем доме царит любовь. Он хорошо относится и ко мне, и к моему сыну. Вот и все, что мне нужно знать.
У. Вам известно, что он состоял в «Копье нации»?
Н. Да.
У. Он там состоял?
Н. Да.
У. Он сам вам сказал?
Н. Что-то в этом роде.
У. Вам известно, где он служил?
Н. Он был в Танзании, Анголе, Европе и России.
У. Знаете когда?
Н. Это все, что мне известно.
У. Но он сказал вам, что, будучи членом «Копья нации», он…
Н. Нет. Он никогда ничего не рассказывал. Я сама догадалась.
У. Что вы имеете в виду?
Н. Он часто рассказывает Пакамиле про другие страны.
У. Пакамиле — ваш сын?
Н. Да.
У. И это все, что вам известно?
Н. Да.
У. На самом деле он никогда не говорил вам прямо, что состоял в «Копье нации»?
Н. Нет.
(Молчание — восемь секунд.)
У. Миссис Нзулулвази, и все-таки, чем он обязан Джонни Клейнтьесу?
Н. Я ведь уже говорила: не знаю.
У. Вам не показалось странным, что мисс Клейнтьес приехала сюда и мистер Мпайипели тут же согласился ради нее предпринять долгое и опасное путешествие?
Н. Почему путешествие в Лусаку может быть опасным?
У. Вам неизвестно о том, какого рода сведения записаны на диске?
Н. Что еще за сведения?
У. Краденые сведения, которые находятся у него.
Н. И что, они опасные?
У. Есть люди, которые хотят ему помешать. И есть…
Н. Люди вроде вас?
У. Нет, миссис Нзулулвази.
Н. Вы хотите ему помешать.
У. Мы хотим помочь. Мы пытались все ему объяснить еще в аэропорту, но он убежал.
Н. Вы хотели помочь.
У. Да.
Н. Вы должны уйти. Немедленно!
У. Мэм…
Н. Убирайтесь из моего дома!
При въезде на базу ВВС в Блумспрёйте, недалеко от Блумфонтейна, имеется указатель. По армейским меркам, сравнительно новый, ему нет еще и трех лет. На указателе написано: «Шестнадцатая эскадрилья», а ниже: «Хлазелани». Чернокожие жители Блумфонтейна знают, что такое «хлазелани», но, дабы убедиться в том, что все всё понимают, в самом низу таблички в скобках приведено разъяснение: «Ударный вертолетный батальон».
С особенной радостью смотрят на указатель вертолетчики шестнадцатой эскадрильи. Три слова переводят их в другой ранг, отделяют от пилотов воздушных автобусов и грузоперевозчиков из других эскадрилий, особенно от прочих вертолетчиков. Они — элита. Впервые за почти шестьдесят пять лет существования им прислали суперсовременную технику. Можно забыть о бомбардировщиках времен Второй мировой войны и о вертолетах «алуэтт» недоброй памяти восьмидесятых годов.
В огромной степени радость летчиков была вызвана содержимым гигантских ангаров: двенадцать почти новеньких АН-2А «ройвалк» («пустельга»), внушительных ударных вертолетов с двадцатимиллиметровой пушкой, скорострельностью 740 выстрелов в минуту и способностью переносить до шестнадцати ракет класса «воздух — земля», например таких, как ПТУРы ZT-35 с лазерной системой наведения. На концах крыльев — рельсовые направляющие для ракет класса «воздух — воздух». Плюс к тому — современное электронное оборудование, обзорно-прицельная система с лазерным дальномером-целеуказателем и система радиоэлектронного подавления… Пилотам шестнадцатой казалось, что они — единственные в ВВС Южной Африки, кто летает на вертолетах XXI века, или, как они шутили в офицерской столовой, выпив рому с колой, только у них между ног оборудование XXI века.
В 21:59 на базу позвонил генерал Ван Роин из штаба ВВС и отдал приказ двум «ройвалкам» с двумя дополнительными топливными баками вылететь в направлении Бофорт-Уэста. Он предупредил, что предстоит боевой вылет, а не учебный, как в последние три года. Труднее всего командиру шестнадцатой было объяснить недовольным пилотам и штурманам, почему выбрали не их, а других.