Три пары глаз смотрели на Фейна с серьезной озабоченностью.

— Элиза, Лора… ваши последние встречи с Кроллом доставили вам много страданий. Но следует помнить, что он действовал подобным образом из расчета. Может быть, он хотел увидеть, как вы отреагируете. Или хотел задеть. Кто его знает, что у него на уме. Кроме вас двоих никто не сможет вывести его на чистую воду.

Фейн подождал, пока до женщин дойдет смысл его слов.

— Сколько бы вы ни обсуждали с Верой ваши последние встречи, она знала не более того, что вы ей сами рассказали, поэтому мало что могла посоветовать. Но теперь, когда вы осведомлены о Кролле гораздо лучше, вы, возможно, сумеете увидеть в отношениях с ним что-то новое.

Элиза опустила голову: то ли от стыда, то ли от огорчения, то ли от смущения — Фейну трудно было судить. Лора принялась качать ногой.

— Соедините то, что вам известно, с подозрениями, даже догадками и приготовьте такую смесь правды и лжи, чтобы Кролл проглотил ее как нектар и захотел встретиться снова — и побыстрее.

— Минуточку, — начала было Вера, бросая на Фейна кинжальные взгляды. Она подалась вперед, словно готовясь к атаке, но Элиза перебила ее:

— Нет, Вера, он прав. Стоит Кроллу почуять неладное — и поминай как звали. В этом случае все мы останемся у него в заложницах. Другого пути нет.

Фейн с удивлением заметил, что Лора тихо заплакала. Она так затравленно смотрела на него, что Мартен на минуту опешил. Женщина была сама не своя то ли от гнева, то ли от страха. Куда только подевалось задиристое, вызывающее поведение… Фейн в один миг проникся пониманием хрупкости и субтильности ее натуры.

Не в силах вымолвить ни слова, Лора лишь утвердительно закивала головой.

Глава 30

Когда Селия Негри выехала из медицинского центра, на город опускалась ранняя вечерняя мгла. Повсюду зажигались огни. Селия свернула с Карл-стрит на Парнассус-авеню и взяла курс на Эшбери-Хайтс.

Приближаясь к Коул-стрит, девушка начала высматривать свободное место для парковки. Зажглись стоп-сигналы «фольксвагена», стоявшего у бордюра напротив булочной «Ла Буланж».

— Ес-сть! — прошипела Селия и ринулась через перекресток, чтобы успеть занять место отъезжавшей машины.

Закрыв дверь «вольво» на ключ, она пересекла Парнассус-авеню и подошла к «Альфа-маркету» на углу. Прихватив из корзин у входа три апельсина и две луковицы, быстро расплатилась внутри.

Рядом в хозтоварах купила клей — дома на двери духовки оторвалась металлическая полоска. Вновь выйдя на улицу, Селия мысленно вернулась к теме, занимавшей ее весь день, — Роберту Клейну, офису доктора Веры Лист, двум агентам ФБР и непонятным намерениям ее странного знакомого.

Селия пересекла Парнассус-авеню, раздумывая, не зайти ли в булочную, но, оказавшись у машины, передумала. Открыв дверцу со стороны тротуара, девушка нагнулась и положила мешок на сиденье.

— Я мог бы поспорить, что ты заскочишь в булочную, — раздался голос за спиной.

Селия подскочила и, резко обернувшись, ударилась головой о дверцу машины.

— Ч-черт! — вырвалось у нее. Желудок немедленно скрутило узлом. — Нарочно подкрался?

— Что, испугалась? — спросил Клейн.

— Иногда ты ведешь себя как дурак.

Клейн с сомнением нахмурился.

— Закрой машину. Пойдем прогуляемся.

Парнассус-авеню шла в гору в направлении Аппер-Хайт, района более респектабельного, чем его легкомысленный собрат внизу. Местные трехэтажные особняки выглядели чинными и ухоженными. Вдоль улицы под деревьями тянулись ряды машин, поиск места для парковки здесь всегда превращался в пытку.

Клейн вышагивал, сохраняя молчание, целый квартал. От этого узел в желудке Селии становился все туже. Как она дошла до такой жизни?

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — сказал наконец Клейн. — Нужно еще раз сходить в офис психоаналитика.

— Вот как? — Сердце Селии чуть не выпрыгнуло из груди. Как прозвучал ее ответ? Естественно? Или растерянно?

— Ага.

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Сегодня?

«Вот черт!» — подумала она.

— Почему… Что за…

Девушка остановилась.

— Что-нибудь случилось? — спросил Клейн.

— Случилось?

— Не сможешь сегодня?

— Да нет. Отчего ж? Смогу. — Селия ответила слегка насмешливым тоном, стараясь скрыть страх за деланным пренебрежением.

— Ты сегодня какая-то нервная.

Не перестаралась ли с показной иронией?

— Сам напугал меня у машины. Тут станешь нервной.

Клейн повернул на тихую, обсаженную деревьями Бельведер-стрит с рядами дощатых домов и маленькими верандами, выходящими прямо на тротуар. И здесь вся улица была утыкана припаркованными машинами.

— Чего-то ты недоговариваешь, — заметил Клейн.

— Разве?

— Тебя что-то встревожило?

— Что могло меня встревожить?

— Перемена в планах, например?

— Нет.

— Нет? Ты выглядишь обеспокоенной.

— Ничуть. Я могу выполнить задание с завязанными глазами.

— Уверена в себе, значит?

— Если бы я волновалась как ненормальная, ты бы мне доверил дело?

— Нет… но немного респекта и осторожности тоже не помешает.

— Я не хочу, чтобы меня поймали. Как ты считаешь, я достаточно осторожна? И мне нужны деньги. Думаешь, этого хватит для… респекта?

Залаяла собака на заднем дворе — или уловила запах, или почувствовала их присутствие. В туманных сумерках за окнами домов мерцали голубые огни телеэкранов. На улице не было ни души.

Они молча миновали несколько домов.

— Ты какая-то… натянутая, — сказал Клейн.

Сердце девушки опять подпрыгнуло, из легких словно выпустили весь воздух.

— Минуту назад ты говорил, что я веду себя чересчур самоуверенно.

— Не самоуверенно — дерзко. И натянуто.

Дело дрянь. Неужели он что-то заподозрил? Надо на него наехать.

— В чем дело? Ты сам сегодня какой-то загадочный. Может, это ты начал сомневаться?

Клейн не ответил. Он явно взвешивал ее слова в уме. Сукин сын сделал стойку. Девушке стало не по себе от страха.

Селия всегда была немного задиристой и настоящей чертовкой в постели. Поэтому Клейн не сомневался, что она справится с работой. А еще ей очень нужны деньги.

Но что-то непонятное все-таки происходило у нее в душе. Возможно, просто сдрейфила и не хочет признаваться. Он такое не раз наблюдал. Перед новым выходом на дело вдруг возникает странное чувство, словно мозги продувает холодным ветром, пробирает озноб. С любым может случиться.