— Пойдем поздороваемся с приятелем, — предложила Кейт.
— О'кей, — согласился я и бросил Шефферу: — Увидимся позже.
— Вы пропахли дымом, да и выглядите просто ужасно, — заметил он. — Что там у вас произошло?
— Это слишком длинная и совершенно безумная история. Давайте вернемся к ней потом.
— Вы должны оставаться на месте преступления, — напомнил он. — И помогать расследованию.
— Ага. Еще увидимся.
Я взял Кейт за руку, и мы вышли из комнаты.
По дому болталось не менее дюжины копов, явно не понимая, что им делать. Я предъявил одному из них свое удостоверение и спросил:
— Где тут кухня?
— Кухня? А-а, идите прямо по коридору.
— Спасибо.
— Нам нужно поговорить с Лайамом Гриффитом, — напомнила Кейт.
— Шеффер сказал, что он на кухне.
— Он в кабинете Мэдокса.
Я похлопал себя по уху:
— Повтори?
Мы нашли кухню, где никого не оказалось. Я заметил, что там и не пахнет приготовлением ужина, и указал на это Кейт.
— Ужин был всего лишь предлогом. Уловкой, — пояснила она.
— Да? Ни бифштекса, ни жареной картошечки?
— Мы зачем сюда пришли?
— Я проголодался.
— Может, принести тебе чашечку кофе из караулки?
— Конечно. И налей вторую — для себя. — Я открыл огромный, как в супермаркете, холодильник и обнаружил там сыр и нарезку.
— И как ты только можешь сейчас есть? — удивилась Кейт. — У меня желудок бунтует.
— Я проголодался. — Я вынул сыр и нарезку, подошел к кухонной мойке и умылся. Кажется, на мне остались отметки Мэдокса.
Пока я этим занимался, в кухню вошел Лайам Гриффит.
— Где это вас черти носили?
Я поднял голову от мойки:
— Кухонное полотенце не передадите?
Он помедлил и протянул мне полотенце.
— Что вы здесь делаете?
Я вытер лицо и ответил:
— Мы тут спасали планету от ядерного уничтожения.
— Да неужели? А что исполнили на бис?
Я передал полотенце Кейт, и она тоже подошла к мойке.
— А на бис мы прикончили одного вашего дружка. — Я развернул обертку чеддера и добавил: — Теда Нэша.
Мистер Гриффит молчал, но я видел по его лицу, что он ничего не понял.
— Но Тед Нэш погиб!
— Именно это я и говорю. Разве не замечательно звучит?
Он все еще не понимал, и я полностью уверился, что Лайам Гриффит, каким бы козлом он ни был, обо всем здесь происшедшем никакого понятия не имеет.
Кейт вытерла лицо и руки и пояснила:
— Он тогда не погиб в Северной башне. Но теперь мертв. — И добавила: — Я его застрелила.
— Что?!
— Мы пока ничего больше не скажем по этому поводу, — вмешался я. — Не хотите немного чеддера? Отличный сыр.
— А? Нет. — И он наконец добрался до главного: — А вам известно, что у вас обоих крупные неприятности? У меня приказ отвезти вас в Нью-Йорк, как только найду. Я вас нашел. И имею удовольствие сообщить, что вам грозят дисциплинарные взыскания и, надеюсь, даже нечто более серьезное.
И так далее.
Я, должно быть, съел полфунта сыра и нарезки, пока он распространялся на эту тему, и несколько раз демонстративно посмотрел на часы, намекая, что пора бы ему закруглиться.
Покончив с этим, он осведомился:
— Так что именно здесь произошло?
— Мы с Кейт нашли убийцу Харри Маллера.
— И кто же это?
— Бэйн Мэдокс, владелец этого дома, — ответила Кейт.
— И где он теперь?
— В ядерном убежище, — вступил я. — Мертвый. Я его застрелил.
Никакой реакции не последовало.
— И это все, что вам надо знать. И все, что мы можем вам сообщить.
— Ну хорошо… тогда вам следует ехать со мной.
— А куда вы едете, Лайам?
— Я вам уже сказал. Обратно в город. Вертолет ждет в аэропорту.
— Собственно, мы не имеем права покидать место преступления, — сообщил я. — Майор Шеффер…
— Хорошо, хорошо. Мы останемся здесь еще на час, пообщаемся с полицией штата, вы им расскажете, что тут произошло. А потом я потребую, чтобы вас выпустили под мою ответственность.
Я посмотрел на Кейт, она кивнула. И я сказал Гриффиту:
— Мы с Кейт ограничимся показаниями по поводу убийства Харри Маллера. Все остальное, что вы и полиция штата здесь увидели, подпадает под понятие государственной тайны и не подлежит обсуждению, пока мы не окажемся в доме двадцать шесть по Федерал-плаза. Понятно?
— Может, вы хотя бы намекнете, каким образом государственная тайна связана с тем, что Кейт убила офицера ЦРУ?
— Лайам, — заметила Кейт, — не думаю, что ваш допуск достаточно высок, чтобы знать об этом.
Он, кажется, несколько разозлился, но все же выдавил нечто похожее на шутку:
— Тед всегда высоко о вас отзывался, Кейт.
— Но не в последний раз, когда мы с ним разговаривали.
Ну, полным идиотом Лайам Гриффит все же не был, поэтому ответил:
— Вы оба либо навлекли на себя крупные неприятности, либо вас представят к награде. Так что я лучше помолчу, пока не пойму, что именно вас ждет.
— Видимо, сегодня единственный в году день, когда у вас пробуждается ум, — прокомментировал я.
На беседы с майором Шеффером, детективами из полиции штата и экспертами-криминалистами ушел еще час, в течение которого мы с Кейт танцевали вокруг основного вопроса: что же на самом деле происходило в этом бункере. Потом, посоревновавшись с Шеффером и Гриффитом «кто кого переписает», влезли в машину, взятую Лайамом напрокат, и поехали прочь, миновав по пути флагшток, где по-прежнему развевался американский флаг, освещенный прожектором, а под звездами и полосами висел вымпел Седьмого кавалерийского полка Бэйна Мэдокса.
Да, у меня были сложные чувства к этому человеку… но если бы он не убил Харри и если бы не собирался убить несколько миллионов других американцев, включая Кейт, меня и любого другого, вставшего на его пути, плюс еще миллионы мужчин, женщин и детей… Это был сложный человек, и мне понадобится немало времени, чтобы понять его сущность.
Мы также проехали мимо измельчителя для веток, и это некоторым образом вернуло меня к реальности. Значительные понятия — такие как, например, ядерный Армагеддон — всегда несколько абстрактны. А вот незначительные вроде этого измельчителя как раз и заставляют осознать, что такое Зло.