Симпотная баба. Он заметил это, когда она еще стояла на освещенном крыльце. Стояла и смотрела через окошко прямо на него, хотя, конечно, не видела ни хрена — что там увидишь в такой темноте. Когда поп отвел ее в кабинет и прикрыл дверь, он подкрался поближе и стал подслушивать. По вопросам, которые задавала бабенка, стало ясно, что ее-то ему и велели дождаться. Когда они зашли в каморку, где когда-то хранился архив, он даже прокрался в кабинет, чтобы лучше слышать, как святой отец перечисляет то, что было украдено: «…Вырезки из газет, записи моих бесед с людьми, больничные документы…»
Как приятно было слышать горечь утраты в этом голосе! Он заулыбался, и на верхней губе у него опять разошлась трещина. Он дотянулся до нее языком и ощутил вкус крови. Глаза невольно задержались на картине с монахом и демоном. Ну и брехня! По правде демон враз захавал бы этого святошу.
Пятясь, он отступил в коридор и скользнул обратно в темноту. Он помнил здесь каждый угол и каждый поворот. Теперь это были его владения. Старикан уже не отваживался далеко отходить от комнат, которыми постоянно пользовался: кабинет, спальня, туалет и кухня. Ничего, скоро поп будет спать в кабинете, там же и парашу себе поставит, а жрать вообще забудет.
А после того как он наконец убьет священника, инсценировав его самоубийство, он напишет что-нибудь соответствующее на картине. Причем напишет почерком старика, чтобы ни у кого не оставалось сомнений. Что-нибудь типа: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»
Он засмеялся, прерывисто, по-звериному, со свистом выдыхая воздух через острые зубы. Потом отыскал знакомую дверь в старый забытый чулан, в котором стояли штабелем отсыревшие коробки. К стене за ними был прислонен кусок фанеры. Он отодвинул фанеру — открылся проход, из которого потянуло сквозняком. Он обнаружил этот лаз, когда обшаривал дом священника в поисках архивов. Одна из досок в стене чулана подалась, а за ней открылся тайный ход через подвал в заколоченную пристройку для слуг. На стене в пристройке висел календарь за 1974 год.
Это открытие навело его на блестящую идею. Он тайком поселится в пристройке и будет производить набеги на церковь и поповский дом, наводя ужас на старого священника. Он будет показываться, так, чтобы тот видел только его тень, или портить имущество — а потом снова скрываться в своем логове. Он устроит попику долгую мучительную пытку, настоящий террор. А насладившись этой игрой — ведь когда-нибудь она ему надоест, — он прикончит священника и скроется в городских джунглях. Отличный план.
Кроме того, ему ведь все равно поручено проследить, когда появится следователь и начнет расспрашивать старика про архив и людей, переживших клиническую смерть, — ему сказали, что этот детектив должен проявить интерес, которого кража старой макулатуры не заслуживает. Почему не позабавиться, чтобы скоротать время?
Он спустился в подвал по узенькой лестнице. На полу в его каморке горела свеча, за ней лежала груда одеял и грязной одежды. Он сел на эту груду и положил на колени драный вещмешок. Из его бокового кармана он достал новенький блестящий сотовый телефон. Раскрыв, набрал двенадцатизначный номер. Услышав сигнал в трубке, набрал еще четыре.
В телефоне ему коротко ответил мужской голос на чужом языке.
— Она пришла, — произнес человек с вещмешком. Выслушав ответ, он довольно заулыбался, и на его верхней губе в трех местах разошлись трещины.
Данкен МакАфи знаком предложил Алише вернуться из хранилища в кабинет. Подчинившись, она села на диван и снова взялась за блокнот и ручку.
Отец МакАфи выключил свет в хранилище и закрыл дверь. Он собирался присесть на другой стороне дивана, как вдруг что-то привлекло его внимание, и он подошел к той двери, через которую они в самом начале пришли в эту комнату.
— Я что, оставил дверь открытой? — спросил он, указывая на зазор шириной сантиметров в пятнадцать, оставшийся между дверью и косяком.
— Не помню, — покачала головой Алиша.
Священник шагнул в темный коридор, посмотрел в одну сторону, в другую, потом вернулся в кабинет и аккуратно закрыл дверь, дождавшись звука защелки. Усевшись на диван, он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Мои «люди-икс»… — начал он задумчиво.
— Кто, простите? — вмешалась Алиша.
— А, «люди ИКС», — произнес он после секундной запинки, — это мы, исследователи, так называем людей, испытавших клиническую смерть. Жаргонное словечко. Чтобы не говорить все время: «Испытавшие клиническую смерть» — это слишком длинно. Сокращено получается ИКС. Как правило, это действительно очень интересные люди, у них большая жажда жизни. Расставшись на краткое время с жизнью, они начинают ее очень ценить.
— Так вы говорите, эти… ваши люди ИКС… — термин позабавил Алишу, — попадали… в ад?
— А потом возвращались обратно, — покивал священник. — Причем возвращались обезумевшими от страха. После чего их память старалась как можно быстрее избавиться от этих воспоминаний. Они все забывали — настолько это было страшно. Но если успеть вовремя, в течение пары дней, расспросить, где они побывали, то можно услышать рассказ об очень ярких образах и впечатлениях. Мало кто из живущих всерьез верит, что попадет в преисподнюю, а те, кто догадывается, что им это предстоит, не представляют себе, насколько это неприятное место. Впоследствии многие из людей ИКС приходят к Богу и усердно молятся Ему. Другие пытаются как-то исправить свою жизнь, помогают бедным, совершают хорошие поступки… Перемена в поведении и отношении к миру бывает просто поразительной. Наверное, это чувство и называется «страх Божий».
— А кто-нибудь из них становится одержимым религией? — подумав, спросила Алиша.
— Представьте себя на их месте: вы только что убедились не только в существовании ада, но и в том, что вам туда выписан прямой билет. Но если есть ад, то существует и рай, верно? И тогда целью вашей жизни становится — поменять станцию назначения. Ну его к чертям, этот ад! Вы представляете себе Царствие Небесное, читаете о нем, окружаете себя всякими памятками — в общем, целенаправленно туда стремитесь. Что касается вашего вопроса: да, многие из тех, кто краем глаза заглянул в преисподнюю, порой хватают, на взгляд окружающих, немного через край в своем стремлении перебраться на другую сторону. Они посещают все богослужения своей церкви. Они носят крестики и футболки с религиозными высказываниями. Они собирают издания Библии, а некоторые действительно читают ее.
— А как насчет ангелов? — спросила Алиша, вспомнив безделушки в спальне Синтии Леб.
— Да, конечно, обитатели рая им интересны, — ответил МакАфи. — Они — представители того места, куда всей душой стремится человек ИКС. Он хочет, чтобы они стали его друзьями и соседями. И вот еще что: некоторые из людей ИКС, с которыми я разговаривал, выражали уверенность, что именно ангелы Божьи вытащили их души из ада и возвратили обратно в тело. Люди полагали, что ангелы хотели дать им еще один шанс. Так что они испытывали страстную признательность к этим существам. Одним из проявлений такой благодарности становилось коллекционирование предметов, связанных с ангелами — книг, иллюстраций, статуэток.