Так они с Петровичем и познакомились.
Серый сразу сориентировался: Виталькин тогдашний ротный уже и сам имел напряги с «собкой» и прокуратурой — так что не возражал, когда Серега их, Рината с мужиками, а потом Виталя, ставшего комотделения, кой-о-чем просил: если надо было урода какого прессануть не под протокол. Петрович — прокурор, юридический заканчивал, руки пачкать не по чину, а Виталька что — ППС, метр девяносто три, бицепс пятьдесят и рожа такая, что самому иногда страшно…
Конечно, когда с Серым на бабло кого-то ставили, Виталь свое поднимал. Не безумные лямы, мягко говоря, — банкиров и застройщиков не патрульные лейтенанты, ясен хрен, крышуют. Но не продержи, скажем, Виталь сутки у себя в обезьяннике с бомжихами одну кафевладелицу, не верившую, что Петрович не переведет ее (не дождавшись пятнадцати зеленых штук) из свидетельниц по сто двадцать шестой в обвиняемые, кухню он, может, до сих пор не поменял бы. Всяко не торговки цветами, уличные бляди и черножопые «ломай-копаи», которых Виталь с мужиками трясли самостоятельно.
А что, блин, делать — при такой-то зарплате?.. Или как знакомому участковому из родного Новика перед сменой школьный двор подметать за тысячу рублей в месяц? Этого участкового, между прочим, первым же и уволили, когда объявили «охоту на оборотней»: совмещает службу в МВД с другой работой, коррупционер!.. У начальников и прокурорских крайним — как те же пэпсы, на которых, чуть что, всё вешают — выходит всегда тот, кто получает меньше, а пашет больше всех. Причем в самых говенных условиях.
«Бобон» — хлам старинный, табельное оружие — хлам старинный, рации — хлам старинный: дежурный на мобилу звонит (мобила тоже — хлам старинный). Смена — двенадцать часов; выходные и праздники — не праздники никакие, а самая пахота: граждане наотмечаются и понеслась. А раньше еще у Виталя в отделе так делалось: патрульных домой не отпускали, если план не выполнен. План! Они бы этот план, что ли, до алкашей и ворья довели… А вам — составить двадцать протоколов, семь бухарей в трезвяк отвезти и потратить при этом за полсуток не больше пятнадцати литров бензина! И чего потом удивляться, что кого ни попадя пэпсы на улице хватают?..
Но нет — всегда виноваты менты. Какому-нибудь здоровому половозрелому обкурку в отделении фингал поставили — орут о нарушениях прав человека и катают заявы в прокуратуру. А когда этот гоп вам в подворотне башку проломит — «милиция херово работает»!
Да вы знаете хоть, как она работает?! Сколько бы вы сами, умники, выдержали «на земле»? Пьяные разбитые хари, пьяные дикие вопли, пьяное немотивированное — обескураживающее именно полной своей алогичностью и беспричинностью — зверство. Темные коридоры ободранных тараканьих коммуналок, провонявшие уксусным ангидридом торчикозные шаяны, синегальские хавиры с их кисло-сладким духом сивухи и блевотины… А знаете, как пахнет в хрущобной полуторке, куда свихнувшаяся бабка натащила сорок бродячих псов? А как выглядят конечности «шкварок заширяных», которым уже просто некуда ставиться, представляете? А с мордатым молодым детиной, выкинувшим шестимесячного сына в окно пятого этажа, потому что тот криками своими ему квасить с друганами мешал, никогда не общались? А вы хоть знаете, сколько этого добра вокруг вас, рядом с вами? Нет? И знать не хотите? А я, между прочим, всю жизнь в этом говне бултыхаюсь — вас от него защищаю, между прочим!
…Психи, бомжи, попрошайки, блатота с татуированными пальцами, визгливо хамящие проститутки, цыганы-нарко- и «чебуреки»-работорговцы, нагло заискивающие педофилы, игроманы, вынесшие из дому последнее, обколотые черняшкой родители, слабоумные завшивленные маленькие дети, исчерна-лиловые кровоподтеки, женские груди, исполосованные раскроечным ножом, кровавая каша дробовых ранений, туберкулезный кашель, мат, плач, бред, угрозы, истерики, припадки — так ведь забудешь на фиг, как нормальные человеческие лица выглядят, какие слова люди друг другу говорят, как вообще ведут себя среди нормальных людей…
И еще следи постоянно, чтоб самому из резинострела в глаз, а то и пером в печень, а то и из боевого оружия в лобешник не схлопотать — вот так вот Санька́ Мурашова экипаж приехал калдырей гонять, бухающих на детской площадке, а один из тех достает расточенный газовик и бах в упор: Саньку три операции и инвалидность… А командировки на Кавказ — где тебя угрохают на хрен черт знает в какой заднице чуркестанской, в каком-нибудь Карабудах-мать его-кентском районе, и всем будет насрать: и на тебя, и на то, что у тебя дочка маленькая больная останется (знаете, козлы, что такое врожденный токсоплазмоз и к чему он приводит? И сколько лечение стоит?)… И ради чего всё, главное? Вон, Ситников Миха двадцать лет отслужил, бандитов вооруженных брал, обе чеченские войны прошел — так пенсию ему положили, когда уходил, две с половиной штуки рублей!..
Конечно, никто на такой работе собачьей не задерживается: вечный некомплект личного состава (один сотрудник и один стажер в гражданке в вечернем наряде — обычное дело). В Москве, говорят, в ППС только иногородние: какой москвач туда пойдет? Да кто вообще пойдет? Пацаны молодые год, два, три в батальоне послужат — и валят: кто вообще из милиции, кто за высшим образованием и в розыск хотя бы. Остаются — единицы, вроде Виталя, которому ну куда валить? Десять лет почти в патрульных — психология сложилась, могила теперь только исправит.
Только как это Надьке объяснишь, когда она опять кричать начинает, что денег ни на что не хватает, одни проценты по кредитам сколько сжирают и все такое? Я, мол, допдежурства вынуждена брать и патронажкой во время отпуска горбатиться, хочешь, чтоб я вообще подохла?.. Правильно, вынуждена — какая зарплата у медсестры в четвертой городской? Надюха говорит, в два, а то и три раза меньше, чем в Москве — где, между прочим, еще с больных за каждое дежурство сестры рублей по семьсот имеют… Правильно — а матери твоей шестидесятилетней к каким-то богатым уродам наниматься приходится за котом смотреть, пока те в Эмиратах очередных. Мать не уследила, кот этот долбаный в окно удрал, с карниза упал, че-то там поломал себе — так эти суки матери: оплачивай операцию!.. Правильно, блин. Это считается правильно. Вы же быдло. И еще смотрят на тебя криво: менты, видите ли, злые, менты закон нарушают.
А чуть что — тебя же и зовут первым делом. Приезжают Виталь с мужиками на ограбление, там такая коза в четырехкомнатной с евроремонтом: ах, вы знаете, я бумажника не могу найти с кредитными карточками. Последний раз я его четыре дня назад доставала в торговом центре, тогда, наверное, и украли. А ППС на хрена звать? Ах, ну откуда я знаю, кого звать, ну меня же ограбили! Как это — самой заявление нести?..
Про всяких двинутых и говорить нечего: к соседям ремонт делать строители ходят — а вдруг бандиты? Собака за стеной громко лает, разберитесь. Муж задолбал ваще, синячит, ругается, увезите козла; щас я только сковородкой его по калгану еще приложу напоследок!.. Или до белочки допьются, мудятлы, — и сами ментов вызывают. Приезжает как-то Виталев экипаж «на адрес», дверь амбал открывает, упортый в мясо — и ни слова ни говоря первым делом Виталю в морду. Скрутили его, спрашивают: а это, говорит, я сам позвонил — подраться че-то захотелось!.. Половина звонящих в дежурную часть еле слова выговаривают. Но ты обязан ехать на все вызова без исключения, потому что каждый звонок на «02» регистрируется и по факту каждого выезда положи рапорт. А они — жалуются: поздно приехали! А как тут везде успеть, когда ни людей не хватает, ни машин, ни хера?..