— Она же не сдалась ещё, да? — казалось, её куда больше волнует, что происходит с Мёрфи, чем то, что произошло с ней самой.
— Конечно, нет! Она будет биться.
— Прекрасно. Значит, у нас есть время.
— Но его очень и очень мало. Я думаю, сначала нам надо обратиться в суд Айовы, а потом подать жалобу в федеральный.
— Нет, Дэвид, сначала мы должны иметь на руках доказательство, что это всё — дело рук Стоуи. Что Стоуи давал им взятки и шантажировал.
— Сначала нам надо уйти отсюда и решить, что делать с трупом. А то копы найдут фургон с простреленной задней дверью, в котором лежит труп со спущенными штанами.
— Сжечь его. Сжечь и всё.
— И привлечь лишнее внимание. Вот, понимаете ли, решили мы тут съехать на обочину и поджечь фургон… ведь на нас же десятки свидетелей постоянно смотрят, вон сколько машин!
— Я сама это сделаю. Иди.
— Слушай, я просто думаю, что не надо делать бессмысленных вещей.
— Я его подожгу, — повторила Ниоб.
— Ну, как хочешь.
Здесь, действительно, повсюду были наши отпечатки пальцев, кусочки одежды, чёрт знает ещё какие следы. А Паркс служил в Министерстве национальной безопасности, и чёрта-с-два мы докажем, что он Мистер Зло, Ниоб и Инга — его жертвы, а мы с Сьюзи — Одинокий Рейнджер и его верный Тонто. В общем, какой-то смысл в том, чтобы уничтожить все улики, был. Во всяком случае, хуже от этого уж точно не станет. Просто, например, я, в отличие от Ниоб, не стремился в прямом смысле уничтожить это чудовище, и думаю, что если бы у меня было время сходить к психологу, то сильно его бы порадовал.
— Ладно, — согласился я. Ведь она этого хотела. — Сожжём, но сначала найдём какое-нибудь тихое местечко.
Найти тихое местечко на трассе, которая начинается в Вашингтоне, почти невозможно. Впрочем, наверное, так обстоит дело не только с трассами, которые начинаются в Вашингтоне, а вообще с любыми трассами, которые начинаются в больших городах. Вы искренне верите, что они наверняка оставили рядом с ней какие-нибудь участочки, похожие на настоящий пригород. Вы крупно ошибаетесь. Во всяком случае, мы видели вокруг только бесконечный луг и четыре декоративных дерева, а именно дланевидный или, как его ещё называют, веерный клён, тот, у которого листья красные, и магнолию, наверное, чтобы весной, когда она цветёт, проезжие вспоминали и пели южные песни. Можете считать меня снобом, мажором, который свысока смотрит на чересчур глянцевые с его точки зрения вкусы других людей, но когда тебе срочно надо избавиться от трупа в фургоне, они начинают здорово тебя раздражать.
Мы с Ниоб поехали в фургоне, Сьюзи и Инга — в «Бьюике». Мы включили новости. Почти все юристы сошлись на том, что этим делом должен заняться Верховный суд. Взорвалась конституционная бомба, заложенная два века назад.
Нам в красках и подробностях рассказали обо всех 156 выборщиках «изменниках», именно 156 выборщиков изменили свой выбор с 1796 года.
71 выборщик, почти половина, не считались, потому что и кандидат в президенты от демократов на выборах 1872 года Хорас Грили, и кандидат в вице-президенты от республиканцев в 1912 году Джеймс С. Шерман умерли ещё до голосования. В случае с Грили своё мнение изменили 63 выборщика, в случае с Шерманом — только восемь, но все восемь исправно проголосовали за Уильяма Говарда Тафта, кандидата в президенты.
Так что у нас оставалось всего 82 выборщика, из которых 67, как и те восемь, что решили голосовать за Шермана, изменили своё решение лишь по кандидатуре в вице-президенты.
Так что своё решение голосовать не за того кандидата в президенты, которого выбрал штат, переменили всего 15 выборщиков. С одной стороны, это их решение никогда не влияло на окончательный результат выборов, кстати, как и в выборах вице-президентов. С другой стороны, ни один из тех, кто однажды изменил своё мнение, обратно его не переменил. И никогда ни одного из выборщиков за это не осудили, не освободили от обязанностей и не отстранили от должности за превышение служебных полномочий.
И тем не менее, я думал, что нам следует побороться, что Мёрфи стоит нанять пару дорогих адвокатов или какого-нибудь рьяного прокурора, который мечтает сделать карьеру. И даже если Верховный суд скажет, что выборщики могут по закону менять свои голоса, наверняка в законе есть какая-нибудь лазейка, в которую можно влезть и объявить, что менять мнение под давлением или за взятку нельзя.
Обязательно есть, иначе и быть не может.
Несколько экспертов считали, что Верховный суд должен вмешаться немедленно и поставить точку в вопросе. На дворе — кризис, террористы атакуют США.
Может быть в 1789 году страна и могла ждать избрания нового президента два месяца, но тогда, чтобы добраться до Америки, врагу надо было переплыть море на парусных судах или протопать сотни километров по суше, отделяющие США от Мексики. Да, тогда действительно можно было не торопиться.
Но на дворе — 21-й век. И враг летает на скоростных самолётах — наших же, кстати, и пользуется ракетами — тоже нашими, и работает через Интернет, опять же, наш. Темп жизни увеличился. Все вопросы надо решать сразу, как они возникают, реакция должна быть мгновенной.
Верховный суд должен сегодня объявить, что завтра он рассмотрит это дело.
Эти оброненные кем-то слова были мгновенно подхвачены всеми средствами массовой информации. Дело надо решить как можно быстрее, прямо сегодня-завтра, надо решить, пока у нас ещё есть порох в пороховницах. Чем быстрее, тем лучше. Необходима резолюция. Надо решить вопрос, решить, а там как будет, так и будет. Мы, жители свободной Америки должны быть едины. Итак, необходима резолюция, или разъяснение, или заявление, или постановление.
Чертова дорога все вьётся и вьётся, в фургоне труп, повсюду копы.
Примерно через час я заметил рядом с дорогой строения Гранд Юнион, видно, он обанкротился, и теперь здание сдавалось внаём. Я свернул, «Бьюик» за нами. Я одолжил у Сьюзи пистолет, отошёл ярдов на десять и выстрелил в бак с горючим. Он не загорелся, а просто сделал в нём дырку, и бензин стал потихоньку выливаться на землю. Мы бросились искать спички. Сейчас почти никто не носит с собой спички, а если тебе вдруг понадобился огонек, ты просто спросишь: «Есть зажигалка?» — и у кого-нибудь она непременно окажется.
Тогда мы решили воспользоваться прикуривателем во взятой напрокат машине. К счастью, он оказался рабочим.
Рядом со столбом с табличкой «Сдаётся в аренду» валялась старая газета, сухая-пресухая. Мы поднесли её к прикуривателю, она загорелась. Я, закрывая огонёк от ветра, сумел донести его до бензиновой струйки. Соприкоснувшись с бензином, газета моментально вспыхнула, я выронил её, и она заполыхала, шипя и шурша. Я отпрыгнул в сторону, и мы бросились к машине. Когда мы отъезжали, огонь уже лизал брюхо фургона, а буквально через двадцать секунд, когда мы уже выруливали на дорогу, раздался оглушительный взрыв.