Они уже собирались уходить, когда внимание Тима привлек какой-то предмет за прозрачной дверцей утопленной в задней стене корта ячейки. В ней игроки обычно оставляли деньги и прочие ценности на время матча. Тим и Дэнни никогда не пользовались ячейкой, поскольку переодевались и запирали вещи в шкафчике в раздевалке.
— Что это? — спросил Тим.
— Где?
Тим показал:
— Там. Там что-то лежит. Похоже на коробочку для ювелирных изделий.
Они подошли к стене, и Дэнни приоткрыл дверцу. На коробочке красовался логотип «Тиффани».
— Ты решил сделать мне предложение? Купил кольцо?
— Посмотри, там есть что-нибудь внутри? — спросил Тим.
Дэнни открыл коробочку. Недоумение на его лице сменил откровенный шок. Из горла исторгся внезапный крик.
— Что за… — начал Тим, но прервался на полуслове.
Коробочка упала на пол, и ее содержимое вывалилось наружу. Это было не кольцо, но кольцо вполне могло быть на нем.
Это был отрезанный человеческий палец.
За десять секунд минимум половина тех, кто находился в то утро в клубе, сбежались посмотреть, что же вызвало у Дэнни столь жуткий вопль. Стоило каждому из них увидеть палец, как его крик вливался в общий хор, привлекший всех опоздавших. К тому времени, когда полиция оцепила корт, на нем столпилось не менее тридцати человек, но ни один из них так и не осмелился дотронуться до пальца или коробки.
Тима и Дэнни препроводили в кабинет менеджера, где их уже ждал Стэн Маллинз, детектив полиции Энглвуда. Понимая, что будет дальше, Тим решил предвосхитить события:
— Как насчет того, чтобы подождать, пока сюда доберется Новак?
— Какой еще Новак? — не понял Маллинз.
— Из полиции штата. Тот, кто заберет у вас это дело.
Раздражение Маллинза было очевидным.
— Никто не заберет у меня это дело, — сказал он и повернулся к Дэнни: — Начнем с вас. Расскажите подробно, что здесь произошло. С самого начала.
Дэнни все еще трясло.
— Ну, мы закончили игру и…
Его ответ прервал звонок на сотовый детектива.
— Маллинз, — ответил тот.
Пауза.
— Но это же бред. Вы… да. Хотя это все равно бред.
Маллинз отключил телефон и, ничего больше не сказав, направился к двери.
— Я передам Новаку от вас привет, — пообещал ему вслед Тим.
Прошло около двадцати минут до прибытия Новака с Андерсом и еще два часа, прежде чем Тиму и Дэнни разрешили уйти. Допрашивали их порознь: к удивлению Тима, заниматься им Новак оставил Андерса. Андерс заставлял Тима повторять всю историю еще и еще, но, даже несмотря на это, Тим отстрелялся первым и ждал в кабинете, пока не приведут Дэнни.
Когда друзья вновь оказались вместе, Дэнни начал было излагать свой разговор с Новаком, но под недвусмысленным взглядом Тима тут же осекся.
— Тим, Новак пытается пришить тебе это дело, — выпалил Дэнни, стоило им сесть в машину.
Ничуть не удивившийся его словам, Тим кивнул.
— Что он говорил?
— Все, что ему хотелось знать, это оставался ли ты на корте один хотя бы ненадолго и не было ли у тебя с собой чего-то, куда можно спрятать коробочку для драгоценностей. Он надеялся, что я тебя подставлю.
— Тебе и не нужно было. Кэшман прекрасно с этим справляется.
— Тим, все это становится более чем странным. Думаешь, Кэшман следил за тобой в баре в ту ночь? Или ты просто оказался не в то время и не в том месте?
— Кэшману был нужен я. Для экспромта он знает обо мне слишком много. Возможно, он и Шейлу-то убил только для того, чтобы повесить все это на меня.
— Ты не должен молча сидеть и надеяться, что все рассосется само собой.
Тим пришел к такому же выводу, стоило ему лишь увидеть на корте палец.
— Я собираюсь нанять адвоката.
Секунду Дэнни молчал.
— Отличная мысль. Только будь осторожен. Огласка нам сейчас совсем ни к чему.
— Знаю.
— То есть я хочу сказать, что пока мой дядя прикрывает нас по полной программе, но, если придется, он отсечет этот сук в два счета. Помнишь тот прошлый раз?
Сенатор Коллинзуорт был страшно недоволен шумихой по поводу причастности Тима к смерти жены. Тогда Дэнни удалось успокоить дядю, а последующее оправдание Тима разрядило обстановку, но они были на волосок от краха.
— Дэнни, я не нанимаю агента по связям с прессой. Я нанимаю адвоката.
Дэнни свернул в проезд к дому Тима.
— У тебя есть на примете кто-нибудь, кто разбирается в таких делах?
Тим с удивлением увидел Иден, стоявшую перед подъездом.
— У меня — нет, — ответил он. — Но вот у нее, — Тим указал на Иден, — есть.
— Это еще кто? У тебя что, вторая жизнь и ты ее от меня скрываешь?
Но Тим не ответил. Он просто выбрался из машины и направился к Иден.
— Что ты здесь делаешь?
— Я слышала, что случилось в теннисном клубе. Это самая горячая новость дня.
— С моим именем в каждой строчке? — спросил Тим, чувствуя, как накатывает раздражение.
— Нет, но когда я услышала о… пальце… было несложно увязать одно с другим.
Он кивнул:
— Ладно. Пойдем наверх.
Уже в квартире Тим кратко обрисовал Иден то, что произошло.
— Мне нужно, чтобы ты позвонила брату, — закончил он. — Если это, конечно, удобно.
Она кивнула и прошла прямо к телефону. Уже через две минуты Тим был записан на прием на десять часов утра в понедельник. Иден записала на листке название фирмы и адрес.
Тим с удивлением прочитал.
— Твой брат работает на «Хаммонд, Симмонс и Кархер»?
Это была одна из самых крупных и престижных юридических фирм во всем Нью-Джерси.
— Да. Они пригласили его к себе в прошлом году — возглавить только что созданный отдел по уголовному праву, хотя, на мой взгляд, Ник не очень-то вписывается в их среду.
— Почему?
— Поймешь при встрече.
Когда Андерс вошел в кабинет Новака, у него на лице было то самое выражение. Новак определил его без труда: это значило, что у Андерса есть важные новости, хорошие или плохие.
— Скажи что-нибудь хорошее, — опередил его Новак.
— Хорошее?
— Да, в смысле прямой противоположности плохому.
— Мы получили результат анализа ДНК, — улыбнулся Андерс. — Теперь мы знаем, кто такая Шейла.