Среди приверженцев автостопа существует мнение, будто легче поймать попутку в плохую погоду, чем в хорошую, но это не совсем так – осадки на руку лишь в первые пять-десять минут, когда одиноким путникам сочувствуют. Но когда эти путники остаются позади, на смену сочувствию приходят практические соображения. Кому охота, чтобы какой-то замызганный хиппарь изгваздал велюровый салон.
Дождь между тем то ослабевал, то принимался лить как из ведра у меня над головой, будто в небе столкнулись два грозовых фронта. Я промок до нитки, ботинки хлюпали, загребая прохудившимися подошвами жидкую грязь под ногами. Налетающие порывы ветра нагибали кроны деревьев то в одну, то в другую сторону. Ну прямо армрестлинг! Говорят, первые поселенцы в Америке при помощи этого поединка на руках определяли право на земельный надел. Презрительно вздыхая, меня ветер не задевал. Небо пронзали зигзаги молний, широкие, как скоростная автомагистраль, расцвечивая ночной мрак. Раскаты грома оглушали. Говорят, при грозе нельзя стоять на одном месте, а то убьет, пришло мне в голову. Я начал метаться по обочине, подвывая и вопя после каждого удара грома. Теперь меня точно никто не подберет, надо быть стебанутым, чтобы посадить к себе в машину длинноволосого психа, выделывающего кренделя в полночь под дождем, под раскатами грома!
Но мне не пришлось долго ждать.
Пелену дождя пронзили желтые лучи, и я рванул на шоссе.
Должно быть, в свете фар я смотрелся настоящим пугалом. Тем не менее я улыбался. Промчавшийся мимо меня джип-пикап марки «Форд», обдав меня грязью, притормозил у обочины. Я подбежал и поздоровался с водилой.
– Подвезти, что ли? – протянул он.
Огромная гончая, развалившаяся рядом с ним на трехместном сиденье, встрепенулась и залаяла.
– Клинтон, заткни свою поганую пасть! – прикрикнул на псину хозяин.
Сверкнула молния, и я увидел у него на шее толстенную золотую цепь.
– Ага! Подвези, сделай милость, – сказал я, кинув недобрый взгляд на большую черную собаку.
Псина в ответ оскалилась, продемонстрировав частокол акульих клыков.
– Давай знакомиться, – сказал водила, протягивая руку и небрежно пожимая мою. – Я Брэдли Эрвин Лак. Можешь называть меня Брэд.
– А я Мартин, – улыбнулся я. – Мартин Брок… Рад с тобой познакомиться, Брэд. И с тобой, Клинтон.
Злобный пес ерзал на сиденье между мной и Брэдом, стараясь отвоевать себе побольше места. Радиоприемник гремел на всю катушку. Элвис Пресли спрашивал, когда кончится дождь.
– Актуально, – заметил я.
– На то он и король, хоть и рок-н-ролла! – ухмыльнулся Брэд. – Ну и акцент у тебя… Ты вообще откуда?
– Из Великобритании. Из Англии…
– Ни фига себе! – Он взглянул на меня.
Клинтон зевнул, выпустил газы и зарычал – и все это одновременно. При этом пес смотрел на меня, словно подначивал превзойти его подвиг. Знай, мол, наших…
Закурив, я заметил, что в «форде» есть еще какой-то источник света, помимо мерцающей приборной панели. Я покосился на моего спасителя и увидел в его ярко-синих глазах мерцающие огоньки. Это играл в его глазах отблеск, отбрасываемый толстенной голдой. Брэд перехватил мой взгляд, и я, чтобы не показаться нахалом, спросил:
– Что означает аббревиатура ХК у тебя на бейсболке?
Брэд ухмыльнулся, должно быть польщенный.
– Парень, ХК означает «Хеклер и Кох». Это самая лучшая фирма на всей планете.
– Ясненько! – кивнул я. – Эта фирма производит тракторы или что другое?
– Ты чё, за деревенщину меня держишь? – окрысился он, резко тормознув.
– Да ты что? – Я поднял руки вверх. – Просто я всегда считал, что вы, американцы, носите бейсболки либо с названиями тракторов, либо бейсбольных команд.
Он смерил меня внимательным взглядом, словно прикидывал, заслуживаю я смертного приговора или нет. Подумав, он, похоже, решил, что я не хотел его обидеть, и мы поехали дальше.
– Фирма «Хеклер и Кох», основанная на базе бывшего завода Маузера, производит огнестрельное оружие, – пояснил Брэд. – У них самые крутые стволы на свете, и я от своего мнения не откажусь, хотя у наших спецназовцев на вооружении «соком». Знаешь, что такое «соком», Мартин?
Я пожал плечами.
– «Соком» – специальное тактическое оружие для формирований особого назначения, одобренное министерством обороны.
– Ух ты! – воскликнул я, как если бы был в этом деле докой.
– А знаешь, что я еще тебе скажу, парень? – оживился Брэд.
Я понял, что он сел на своего любимого конька.
– Меня зовут Мартин, – напомнил я.
Брэд кинул на меня виноватый взгляд:
– Ну, прости меня, Марти! Я собирался сказать, что фирма «Хеклер и Кох» входит в состав «Бритиш аэроспейс», крупнейшей авиационно-космической компании Великобритании, вот почему у меня в машине ты, Марти, желанный гость. – Хохотнув, он нырнул под приборную доску, не обращая внимания на дорогу. – Давай вмажем за здоровье славных парней из «Бритиш аэроспейс»!
Он вынырнул вовремя и быстро крутанул руль, иначе мы врезались бы в бордюр. Потом он протянул мне бутылку в коричневом пакете.
– За процветание фирм «Бритиш аэроспейс», «Хеклер и Кох» и «Соком»! – провозгласил я тост, решив, что в медицинских целях пара глотков алкоголя не помешает. Отхлебнув из бутылки, я отдал ее Брэду.
– «Все в порядке, мама», – пропел он следом за Элвисом, сделав пару глотков. – В порядке-то в порядке, но не у всех и не всегда.
Я сделал попытку просечь ход его мысли, но Брэд сменил тему.
– У вас ведь в Англии левостороннее движение транспорта? – спросил он.
– Ну да! – кивнул я.
– Леваки вы, стало быть, – усмехнулся Брэд. – Лево руля! – гаркнул он спустя минуту.
Пикап пересек сплошную и понесся под дождем по встречке.
– Ты чего вообще, а? – одернул я его. – Так ездят только шизанутые…
– Вот как ездят шизанутые! – хохотнул Брэд и вырубил дальний свет.
Я заерзал на сиденье в поисках ремня безопасности и нечаянно столкнул на пол пса. Тот заворчал.
– Ё-мое! – вскрикнул Брэд, когда мы спикировали в кювет.
Я вскочил, ударился головой о крышу и шмякнулся на сиденье. Я буквально потерял дар речи, зато пес разошелся вовсю.
– Эй, все живые? – хохотнул Брэд спустя минуту. Вытирая кровь с рассеченной брови, добавил: – Забыл, что здесь поворот! Гребаное шоссе все время прямое, как стрела, а здесь чья-то тупая башка придумала сделать поворот!
Я сказал Брэду, что со мной все в порядке, и вылез из пикапа, чтобы помочь ему вытолкнуть машину из кювета. Потом он целых пятнадцать минут успокаивал свою псину, стараясь заманить ее назад на сиденье. Когда мы снова тронулись в путь, Брэд какое-то время молчал, а затем сказал: