Мужчина взял с кресла сумочку и ключи и, перебросив их на кровать, опустился на сиденье, поставил почти нетронутый бокал вина на ночной столик и объявил:
– Время светского общения истекло. Пора приниматься за работу.
Крис насупилась: только и всего после шикарного обольщения? «Пустяки, – утешила она себя. – Такому лишний стимул вряд ли нужен».
Крис села на кровать с раскрытым ежедневником на коленях, ее новый знакомый разложил у себя атлас городских улиц.
– Прилетает он в среду вечером, – сказала она. – В четверг будет работать допоздна, чтобы наверстать упущенное.
– Где его предприятие?
– На Мендота-Хейтс.
Он полистал атлас с конца, разыскивая по указателю номер страницы с Мендота-Хейтс, окраиной Сент-Пола. Потом раскрыл справочник посредине, перевернул несколько страниц и нашел.
– Вот она.
– Его лаборатория находится в деловом парке прямо возле шоссе. – Соскользнув с кровати, Крис склонилась над гостем. Вытянув указательный палец, она ткнула им в полоску земли на правой стороне раскрытого атласа. Полоска тянулась в самом низу страницы, чуть пониже миннесотского шоссе номер 110.
Мужчина внимательно разглядывал полоску.
– Я бывал в этой части города, но не очень хорошо с ней знаком. Что вокруг места работы вашего мужа?
– Вы что имеете в виду? Другие предприятия? Вот тут по дороге небольшая аллея для прогулок и «Макдоналдс».
– Вы что думаете, я собираюсь отправиться туда отведать бургеров?
– Ой! Ну да… Э-э… Вы имеете в виду, куда вы могли его завести и убить, так чтоб вас не…
– Простите меня, – поправил он ее. – Убивают людей невинных. Ваш муж сам убийца. Он будет казнен. Это – казнь.
– Казнь, – повторила она.
Крис не нравилось, как гость с ней разговаривал: словно она девочка, которой учитель растолковывает, в чем она ошиблась на контрольной.
– Мне придется воспользоваться вашей ванной комнатой. – Он поднялся с атласом в руках и кинул его (все еще раскрытым на Мендота-Хейтс) на кровать. – Начните искать какое-нибудь зеленое место. Лес. Что-нибудь поближе к его работе.
Он прошел в ванную, все так же держа в руках блейзер, и закрыл дверь. Крис стала лихорадочно припоминать, нет ли в ванной чего-то чреватого для нее неприятностями. Что у нее там, в аптечке над умывальником? Таблетки от головной боли, лекарства от кашля и упаковка тампонов. А что в ящиках под раковиной? Туалетная бумага. Тонны косметики. Крем для лица, крем для рук, лак и гель для волос, еще фен. Расчески и щетки. Возле раковины тюбик зубной пасты и две зубные щетки.
Телефонный звонок отвлек ее от этой инвентаризации. Скользнув с кровати, она бросилась на кухню, схватила телефонную трубку с аппарата, стоявшего на разделочном столе, и, уйдя за ширму, заговорила вполголоса:
– Я же просила тебя не звонить сегодня вечером… Ну да, ну да… Совершенно точно… Я тебя тоже, Синди. – Мягко положив трубку, она вернулась на кровать и снова придвинула к себе раскрытый атлас.
Услышала шум спускаемой воды – и сомневаться нечего, звуковые эффекты специально для нее, на самом деле, уверяла она себя, он там все время лазил везде и все высматривал. Дверь открылась, и, выходя из ванной, он как бы ненароком спросил:
– Вы сегодня в больнице на телефонном дежурстве?
Она уже сидела на кровати, закинув ногу на ногу.
– Это дочка.
– А как ее зовут, вашу малышку?
– Синди. – Крис склонилась над атласом, сосредоточенно рассматривая открытую страницу.
– Нашли что-нибудь? – поинтересовался он.
Она оторвала взгляд от карты.
– У природоохранного центра есть большой кусок земли по ту же сторону шоссе, совсем рядом с его работой.
– Природоохранный центр, – повторил он.
– Еще католическое кладбище дальше по шоссе. Большое.
– Точно. Я и забыл, что оно на Мендота-Хейтс. Случалось бывать там на похоронах. – Он подошел к кровати. – Есть риск, что заметит кто-нибудь из пришедших навестить могилы.
– А если ночью? Я ведь сказала, что в четверг он задержится допоздна.
– Может быть. – Взяв у нее из рук атлас, он сверился с расстояниями. – Кладбище ближе к его работе.
Крис протянула руку, выдвинула ящик ночной тумбочки и вынула что-то из него:
– А вот так он выглядит.
– Хорошо. – Взяв у нее из рук фотографию, он внимательно в нее всмотрелся.
Фото это Крис сделала сама. Ной, одетый в спортивные трусы, вытянулся на шезлонге возле бассейна. В руке у него был стакан с выпивкой, на лице улыбка. Смотря в камеру, он приветственно поднял стакан. На карточке он выглядит таким счастливчиком… ей даже смотреть тошно.
– Когда это было снято? – спросил он. – Где?
– Прошлой зимой, – ответила она. – На Гавайях. Остров Мауи, если быть точной. А что?
– Он и сейчас так выглядит?
– До самой бестолковой своей улыбочки. С той разницей, что на фото он в контактных линзах, а обычно себя ими не обременяет, если только не идет на свидание. А так каждый день носит очки в черной оправе. Не хватает только полоски на переносице.
– Без очков ваш муж видит или без них он почти слепой?
– Видит вполне неплохо. На самом деле, я думаю, ему хочется выглядеть тупицей.
– Расскажите мне о нем побольше.
– Что еще вам хочется знать? Вы уже слышали, как он избивает меня и…
– Его полезные привычки. Чем интересуется?
Крис села, подтянув колени к груди.
– Гольф. Бегает, но ровно столько, чтобы поддерживать форму для гольфа. Вот, пожалуй, и все.
– Что у него в духовном плане? В церковь он ходит?
Она сухо рассмеялась:
– Может, и молится перед трудным ударом. Я не знаю.
– Можно я возьму фото?
– И атлас тоже, если он вам нужен.
Пользуясь фотографией как закладкой, мужчина сунул ее между страниц атласа.
– Хотите, чтобы я пошла с вами? – спросила она.
– Я работаю один.
Она подобрала ноги поближе к груди и обхватила колени руками. Внутри у нее все радостно бурлило: этому на самом деле суждено случиться.
– Значит, в четверг ночью?
– В четверг ночью.
Она окинула его взглядом с головы до ног. Какое бы имя мужик ни носил, а уж сложен он так сложен!
– Уверены, что не хотите еще выпить?
– Мне пора домой. Завтра воскресенье, надо идти в церковь. – Надевая блейзер, гость направился к двери.