– Я нас тоже не узнаю.
Они смущались и выжидали, глядя куда угодно, только не друг на друга.
Наконец она произнесла:
– Удачи на комиссии.
Репортеры, подобно стайке голубей, суетились у лестницы суда, тянули провода и устанавливали приборы, и Тим проехал мимо них незамеченным. Подчиненные Таннино и руководители групп выстроились вдоль тихого, устланного ковром коридора в задней части здания, которое походило на библиотеку. Административные офисы располагались дальше по коридору, по пути к ним стоял огромный антикварный сейф, некогда принадлежавший команде судебных исполнителей, сопровождавших почтовые дилижансы. Медведь сидел на стуле в маленькой приемной и флиртовал с ассистенткой Таннино – судя по ее устало-снисходительному виду, не очень удачно. При появлении Тима он быстро встал и вышел в коридор.
– Медведь, через три минуты я должен давать показания.
– Я пытался найти тебя.
– Нам пришлось на время отключить телефоны.
– Я два дня назад заезжал к тебе домой. Дрей сказала, ты уехал пострелять. – Медведь вглядывался в лицо Тима. – Она тебе не говорила про меня?
– Мы в последнее время не часто разговариваем друг с другом.
– Господи Боже, Рэк. Почему? – прорычал Медведь.
Тим подавил вспышку гнева.
– Послушай, мне нужно собраться перед выступлением.
– Поэтому я здесь. На тебя устроили засаду.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты в последнее время смотрел новости?
– Нет, Медведь. Я занимался более важными вещами. Например, организацией похорон своей дочери. – Медведь неуклюже отступил назад, и Тим сделал глубокий вдох: – Прости, я не это хотел сказать.
– Публикации были просто отвратительными. Эти фотографии, когда они бьют друг друга по рукам, словно поздравляют с удачей…
– Я видел.
Медведь понизил голос – мимо прошли двое парней в форме Министерства юстиции:
– Они все повернули так, будто член группы захвата выстрелил из винтовки в лицо невинному ребенку. Да еще вдобавок ко всему какой-то мексиканец из Техаса поднял ужасный шум.
– Это просто смешно. Хайдел был белым, а половина наших – латиноамериканцы.
– На фотографии Дэнли и Мэйбек, а они оба белые. В этом деле значение имеет только эта чертова фотография, а не реальные события.
Тим поднял руки – жест, демонстрирующий смирение и покорность:
– Прессу я контролировать не могу.
– Тебе придется не просто давать показания. Тебя прижмут по полной программе, как на настоящем суде.
– Вполне справедливо. Была серьезная перестрелка, поэтому теперь будет разбирательство.
– Послушай, Рэк, история выходит из-под контроля. Будет это дело гражданским или уголовным, я буду тебя представлять. Даже если меня уволят – меня это мало волнует. Я с тобой, я тебя не брошу.
– Я знал, что юрфак сделает тебя параноиком.
– Все очень серьезно, Рэк. Послушай, я знаю, что я просто тупой осел, который несколько раз сходил на вечерние занятия, но я могу представлять твои интересы бесплатно или, если возникнут трудности, нанять настоящего юриста.
– Я ценю твою помощь, Медведь. Спасибо. Все будет в порядке.
Помощница Таннино просунула голову в коридор:
– Они готовы выслушать, пристав Рэкли. – Она исчезла, не сказав Медведю ни слова.
– Пристав Рэкли, – повторил Тим, обеспокоенный ее официальным тоном, и двинулся к приемной. Когда он оглянулся, Медведь все еще смотрел на него.
Большой магнитофон, смахивающий на кирпич, шелестел в центре вытянутого стола. Обитый дешевой тканью стул, предназначавшийся для Тима, не выдерживал никакого сравнения с черными кожаными креслами, которые занимали его оппоненты на противоположной стороне. Тим незаметно подергал рычажок под сиденьем, пытаясь приподнять стул, но это ему не удалось.
С мучительной педантичностью они цеплялись к каждой строчке рапорта Тима о том, как он застрелил Гэри Хайдела и Лидию Рамирес. Парень из Службы внутренних расследований особых хлопот не доставлял, зато женщины из Службы дознания и баллистик из Юридического департамента вели себя просто как бойцовские псы. У Тима на лбу проступил пот, но он не стал его вытирать.
– Вы утверждаете, что выскочили из переулка и увидели, как Карлос Мендес тянется за своим оружием.
– Да.
– Вы произвели предупредительный выстрел?
– Предупредительные выстрелы идут вразрез с правилами нашей службы.
– Так же, как и стрельба по убегающим подозреваемым, пристав Рэкли.
Инспектор Службы внутренних расследований посмотрел на нее с явным раздражением. Тим вспомнил, что его зовут Денис Рид.
– Это был не просто убегающий подозреваемый, Дебора. Он был вооружен и собирался выстрелить.
Она остановила его жестом:
– Вы предупредили мистера Мендеса словесно?
– Мы семь минут словесно предупреждали их. Два человека к тому времени уже были убиты из-за того, что преступники не обращали никакого внимания на наши словесные предупреждения.
– Вы предупредили мистера Мендеса словесно прямо перед тем, как в него выстрелить?
– Нет.
– Почему нет?
– На это у меня не было времени.
– У вас не было времени на то, чтобы сказать хоть что-нибудь?
– По-моему, я только что ответил на этот вопрос.
– Но вам хватило времени на то, чтобы вынуть оружие и произвести три выстрела?
– Последние два можно было не производить.
Рид улыбнулся – ответ Тима ему понравился.
– Давайте я перефразирую свой вопрос. У вас было достаточно времени, чтобы достать оружие и произвести первый выстрел, но недостаточно времени, чтобы еще раз словесно предупредить мистера Мендеса?
– Верно.
Она изобразила сильнейшее замешательство:
– Разве это возможно, пристав Рэкли?
– Я очень быстро достаю оружие, мэм.
– Понятно. Вас тревожило то, что мистер Мендес собирался в вас выстрелить?
– Больше всего меня заботила безопасность других. Мы были на улице, где находилось огромное количество гражданских.
– То есть я могу сделать вывод, что вас не заботило то, что он собирается в вас выстрелить?
– Я думал, что он может выстрелить в кого-нибудь из полицейских впереди меня.
– Думал, – повторил адвокат. – Может выстрелить.
– Именно так. Только я использовал эти слова в другом контексте.