– Ни в коем случае. Вы… не можете. Расследование… Пресса… Это уничтожит мою идею… мое имя… мое наследие…
Высокомерие и гордость даже на пороге смерти управляли всеми его помыслами. Тим не мог понять, почему испытывает к Рейнеру еще большее презрение, чем даже к Митчеллу или Роберту. Может быть, потому, что Рейнер чем-то напоминал его отца.
– Роберт и Митчелл не станут называть имена… – Рейнер с огромным усилием повернул голову и смотрел Тиму в глаза. – Если мы оставим их в покое, они оставят в покое нас…
– Они начнут убивать невинных людей.
– Мы не знаем точно, что они невиновны. – В глазах Рейнера светилась дикая смесь паники и отчаяния. – Пункт о самороспуске… мистер Рэкли… вы не забыли? Комитет… распущен.
– В пункте о самороспуске говорится, что мы должны спрятать концы в воду.
– Я профессор социальной психологии… известный правозащитник… Не сводите на нет дело всей моей жизни. Не разрушайте то, что я пытался достичь. – Он наклонился вперед, скорчившись от боли. – Эти два… маньяка… не наша проблема… То, что они собираются делать, не является частью того, чем были мы… Пресса все испоганит… – Рейнер прижал руку к боку в бесплодной попытке остановить кровотечение. – Пожалуйста, не смешивайте мое имя с грязью…
– Роберт и Митчелл будут убивать людей, которым мы вынесли вердикт о невиновности. Мы часть этого. Мы несем ответственность за это.
Лицо Рейнера побелело. Он хотел возразить, но сумел лишь с шипением выдохнуть воздух.
– Я должен защитить этих людей. Это важнее, чем ваша репутация.
Рейнер откинул голову назад и рассмеялся; у Тима по спине пробежали мурашки.
– Вы говорите это умирающему человеку. Вы идиот, мистер Рэкли. Вы никогда не узнаете, что случилось с вашей дочерью… Вы даже не представляете себе…
Тим резко остановился. Его сердце бешено билось.
– Вы знаете, что случилось с Джинни?
– Конечно. Я знаю все… – Он задыхался, произнося слова с резкими выдохами. – У него был сообщник… Я знаю, кто… Я выяснил…
Лужа крови под Рейнером росла.
– Давайте… шепните мое имя копам, прессе… но вы никогда не узнаете… – В его глазах появилось выражение упрямства, и Тим почувствовал внезапное расположение к тому из Мастерсонов, который выбил ему зубы пистолетом.
– Скажите мне, кто убил мою дочь.
На лице Рейнера появилась гримаса. Он протянул дрожащую руку и схватил Тима за брюки.
Тим стоял над ним, глядя, как он умирает.
Казалось, тело Рейнера сжалось, скорчилось, хотя он даже не пошевелился. Он поднял глаза на Тима, и лицо его стало спокойным.
– Я любил своего мальчика, Рэкли.
Тим сделал шаг назад, и его брюки выскользнули из пальцев Рейнера. У него было мало времени до приезда «скорой», и будь он проклят, если уйдет без папки с делом Кинделла. Особенно в свете того, что ему сказал Рейнер.
Идя по кровавому следу Рейнера, он вошел в конференц-зал. Прошел мимо разлетевшихся от взрыва фотографий. Если не считать обожженных черных краев, сейф оказался абсолютно целым. Дверца была приоткрыта. Тим наклонился, заметив вокруг замка мелкие царапины.
Митчелл, по всей видимости, засунул провод в нишу стены, а к свободному концу пришпандорил детонатор. Взрыв создал огромное давление в воздушном кармане внутри сейфа, выдавливая дверь наружу до тех пор, пока засовы не поддались и она не распахнулась. Металлический экран действовал как буфер, защищая папки с делами внутри.
Роберт и Митчелл решили взорвать сейф, потому что не могли его открыть. Это говорило о том, что с ними не было Аиста – единственного, кто мог справиться с подобной задачей.
Тим распахнул дверцу. В сейфе осталось только две папки – Лейна и Дебуфьера.
Папки Кинделла не было.
Внезапно Тим все понял и зажмурился от ужаса. Он подбежал к бумагорезке, по дороге врезавшись в кресло с высокой спинкой. Единственная страница застряла в машине, блокируя движение лезвий. Тим вытащил ее, и нижняя часть листка провалилась в бумагорезку, рассыпавшись на мелкие квадратики.
Полицейская фотография Роджера Кинделла, обрезанная прямо под глазами.
Роберт и Митчелл пропустили через бумагорезку папку с делом Кинделла. Акт вандализма. Последний шаг в игре влияний. Объявление войны.
Тим уставился на половинку фотографии, чувствуя, как его разочарование перерастает в гнев. Боль от осознания того, что он все потерял, прогрохотала сквозь Тима, едва не вышибив из него дух. Он опустил верхнюю часть фотографии Кинделла в жужжащие лезвия и остановился по пути к выходу только для того, чтобы забрать со стола снимок Джинни.
Голос Медведя был хриплым со сна и казался грубее обычного:
– Что?
– Ты меня слышал. Это имена и адреса. Записал?
– Да, да, записал. В какой мере ты в этом замешан?
– Позвони в местный офис государственного защитника и пошли машины к Мику Доббинсу. Сейчас же. Пусти детективов по следу Террилла Баурика. Сейчас же. У меня нет адреса Черного Медведя.
– Томас Черный Медведь мотает срок в Доноване за крупную кражу.
– Тогда о нем можно не волноваться. У меня также нет адреса Ритма Джоунса, так что его тебе тоже придется найти самому. Он в смертельной опасности. И доберись до дома Уильяма Рейнера, пока трупы не остыли.
– Как ты во все это ввязался?
Тиму хотелось, чтобы Медведь прекратил разговор, позвонил диспетчеру и предупредил всех, кого надо.
– «Ямаширо» в пять тридцать. Я дам тебе все ответы.
– К черту «Ямаширо». Если хочешь, чтобы я поднял тревогу, ответь сейчас.
– Сейчас мои ответы тебе не нужны. Тебе нужно взять этих людей под охрану. Я все проясню, когда мы увидимся.
Медведь повесил трубку.
Тим попробовал прозвониться на мобильные Роберта и Митчелла, но у них сразу же включилась голосовая почта. Он не оставил сообщений.
В том, что ситуация вышла из-под контроля, Тим обвинял лишь собственную глупость.
То, что Мастерсоны не забрали папку с делом Кинделла, а отправили ее в бумагорезку, означало, что они не собираются преследовать его, Тима. Из всех подозреваемых они оставят жить одного Кинделла, чтобы помучить Тима. Что касается убийств, то начнут они с Баурика и Доббинса, так как адреса обоих им известны, а потом постараются выйти на след Ритма.
Цель была ясна: прежде всего Тим должен был обеспечить безопасность мишеней.
Стоя на светофоре, Тим позвонил в справочную, чтобы узнать адрес Доббинса. Квартира в грязной части Кальвер-Сити, к югу от «Сони Пикчерс». Тим попал в пробку, и ему понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до нужного дома.