Конечно же, все приобретенные автобусные билеты предназначались лишь для того, чтобы сбить преследователей с толку. На самом деле Пейн с Джонсом нашли свой транспорт на стоянке в Бернском аэропорту. Они просто дождались, пока какой-то бизнесмен заехал туда, затем Мария начала флиртовать с ним и получила необходимую информацию о том, куда он направляется. Как только она узнала, что он улетает в Париж на целую неделю, Пейн с Джонсом поняли, что смогут взять «БМВ» бизнесмена и доехать на нем до Кюсендорфа, не опасаясь, что о пропаже машины заявят в ближайшее время.
Доктору Бойду удалось разъяснить американцам все, что им было необходимо знать: о своем открытии в Бате, о гипотезах относительно императора Тиберия и о переводе текста свитка. Как только он ответил на все вопросы, Мария подробно осветила загадку смеющегося человека, описала статую на крыше Миланского собора, а также сообщила несколько фактов о правой руке Тиберия, генерале Пакции.
Нет нужды говорить, что в конце всех этих рассказов у Пейна с Джонсом голова шла кругом.
Чтобы хоть чем-то расплатиться со спутниками, Пейн с Джонсом посвятили их в некоторые факты из прошлого, в свои дела с Манзаком и Бакнером и во многое другое, что смогли вспомнить. К тому времени, когда взаимный обмен информацией завершился, оставались только две вещи, относительно которых все были согласны. Во-первых, все четверо пребывали в полнейшем недоумении по поводу имевшейся у них информации. А во-вторых, если они действительно хотели узнать что-то важное в Архиве Альстера, им прежде всего было необходимо хорошенько выспаться.
Так как завтрашний день обещал им еще больше волнующих впечатлений, чем сегодняшний.
Ник Дайал снял комнату в гостинице на расстоянии нескольких кварталов от места преступления, чтобы иметь возможность добраться пешком до Фенвея даже ночью, если у него возникнет желание еще раз его осмотреть. И, по правде говоря, он именно так и должен был поступить, ведь психологически Ник все еще продолжал жить по европейскому времени. Или по африканскому? Честно признаться, точно сказать он не мог, так как за последний день ему пришлось проследовать через восемь часовых поясов.
Дайал сверил часы и решил, что, возможно, ему еще удастся застать кардинала Роуза в Ватикане. Они не беседовали со вторника, и он надеялся, что Роуз отыскал дополнительную информацию по отцу Янсену. Дайал знал, что Янсен был связан с Папской библейской комиссией, хотя так и не смог выяснить, чем конкретно занимался священник. Теперь нужно было узнать, проходил ли Янсен там практику под руководством какого-то кардинала из Дании или Финляндии или его функции в комиссии были более значительными.
Ник услышал восемь гудков, прежде чем на противоположном конце провода подняли трубку.
— Кардинал Роуз слушает.
— Джо? Это Ник Дайал из Интерпола.
— Ник! Я уже заждался, когда ты наконец дашь о себе знать. Я ведь оставил несколько сообщений на твоем автоответчике.
— О, извини. Последние два дня были просто сумасшедшие.
— Си-эн-эн только что сообщила, что обнаружен еще один убитый в Бостоне. Правда?
— Да, правда. Я только что вернулся из Фенвей-парка.
— И жертва снова священник?
— Нет. На сей раз Поп.
— Простите, я вас не понял.
— Жертва — Орландо Поп, — пояснил Дайал, — бейсболист из команды «Янки».
Роуз на несколько мгновений замолчал, раздумывая над полученной информацией.
— Мы явно имеем дело не со случайным совпадением.
— Видимо, вы правы.
— И послание тоже было?
Дайал широко улыбнулся:
— Вы уверены, что являетесь кардиналом? У вас интонация как у настоящего следователя.
— Извините, мне совсем не хотелось бы вмешиваться в чужие дела. Мне просто нужно получить возможно более ясное представление о случившемся. Полагаю, при моем знании Ватикана и при вашем знании подробностей совершенных преступлений мы можем во многом друг другу помочь.
— И я такого же мнения. Итак, что вам удалось узнать об отце Янсене?
— Боюсь, ничего существенного. Я беседовал со своими знакомыми из Библейской комиссии, всех их крайне расстроила утрата. Создается впечатление, что Эрик принадлежал к числу весьма порядочных людей, был одним из тех, кого все знают и любят. И чем больше я узнавал о нем, тем больше сожалел, что мне не довелось с ним встретиться при его жизни.
— А его профессиональные обязанности? Вы выяснили, в чем они заключались?
— Всего понемногу. Отчасти священнические, отчасти исследовательские, отчасти информационные. Он был мастер на все руки, пытавшийся овладеть очень многими умениями.
— А как насчет чего-то не слишком достойного? Секс, наркотики, ну и так далее?
Роуз глубоко вздохнул.
— Парень был абсолютно чист.
Дайал задумался.
— Значит, не он был истинной целью преступления. И именно на это вы и намекаете, не так ли? Отец Янсен был жертвой, но не настоящей целью преступления.
Роуз кивнул:
— Именно так.
— Ну а Ватикан? Там не происходит ничего такого, на что мне следовало бы обратить внимание?
— На что вы намекаете? Что мы каким-то образом причастны к преступлениям?
Дайал отрицательно покачал головой:
— Вовсе нет. Я просто спрашиваю, не происходит ли у вас чего-то такого, что я должен принять во внимание? Какие-то скандалы? Существенные разногласия? Столкновения различных группировок? Помогите мне, Джо. Люди гибнут, а я не знаю почему.
Мгновение Роуз молчал, собираясь с мыслями. Когда он наконец заговорил, голос его звучал значительно тише:
— У любых организаций, даже у самых безобидных, есть враги. Чтобы вы ни делали, плохое или хорошее, все равно вы кого-то обязательно заденете. Наверное, мне не нужно вам это говорить, но в адрес католической церкви поступает больше угроз, чем в адрес какой-либо другой организации в мире. Мы даже вынуждены содержать специальный штат людей, которые только тем и занимаются, что сортируют получаемую нами почту и отделяют реальные угрозы от ложных.
— Вот как? И что они делают с реальными?
— Думаю, все зависит от характера угрозы. У нас великолепная служба безопасности, которая хорошо справляется со своими обязанностями на территории Ватикана. Все остальное — дело полиции.
— Об угрозах какого типа мы ведем речь?
— Об угрозах взрывов, поджогов, убийств. Практически любых. Конечно, бывают угрозы и более цивилизованного характера. В наши дни очень популярны угрозы судебных исков. Шантаж. По известной модели: «Вы выплачиваете мне миллион долларов, в противном случае я заявляю в прессе, что священник пытался изнасиловать моего сына».