— Я заботился о нем.
— Отлично. Это радует.
— Вам нужно немедленно позвать сюда Маллена.
— А как его астма? — не сдавалась Портер. — Приступы были?
Фристоун отрицательно покачал головой:
— Нет, нет.
— Одышка? Именно поэтому я и спросила, достаточно ли ему воздуха.
— Нет, с ним все в порядке.
— Родители волнуются, потому что не уверены, есть ли у Люка ингалятор, но похоже, он ему не понадобился, я права?
— Правы.
— А вам известно, есть ли у Люка с собой ингалятор? Я могла бы успокоить родителей.
Фристоун вновь закрыл глаза, что-то вспоминая.
— Кажется, он упоминал про него.
— Вам известно, как выглядит ингалятор? — Портер попыталась изобразить, нажимая на воображаемый колпачок.
— Господи, конечно, известно…
— Это очень важно, Грант. Нам необходимо знать. У него при себе есть ингалятор?
Легкий и быстрый кивок, но тут замерший на секунду Торн закричал:
— Ты видел ингалятор Люка Маллена?
— Да, видел! Я же сказал! Видел я этот чертов ингалятор! — напряженное беспокойство на лице Фристоуна мгновенно сменилось тревогой, когда он заметил, как расслабились Торн и Портер, когда прекратили задавать вопросы. Он повернулся к Доновану: — В чем дело?
Прежняя работа развила у Донована такую интуицию, какую он никогда бы не выработал на нынешнем месте.
— Полагаю, вы только что дали неверный ответ, — сказал он. — Или наоборот — верный.
Торн взглянул на Портер, потом в объектив камеры, чтобы разделить с двумя начальниками мгновения успеха.
Потом он откинулся на спинку стула. Дело сделано!
После того как Фристоуна увели назад в камеру, они еще несколько секунд сидели, наслаждаясь своей только что обретенной уверенностью. Но каждый отдавал себе отчет, что это чувство, когда ты поступил правильно, вскоре уступит место более привычному — когда некуда дальше двигаться.
Первым подал голос Торн:
— Астма? Это было просто гениально.
— Мы оба отлично потрудились, — отозвалась Портер.
Пару минут они расточали друг другу поздравления с тем, что отлично сыграли в «хорошего и плохого полицейского»! С тем, как заставили Фристоуна поверить, что между ними существует некая натянутость в отношениях. Он с намного большей охотой отвечал на вопросы, которые задавала Портер, чем на вопросы Торна. С тем, что он в конце концов поверил: они хотят лишь подтверждения, а не доказательств.
— В нем столько дерьма, — сказал Торн, — и он готов использовать его для достижения собственной цели. Надо было согласиться, чтобы пришел Маллен.
Портер удивленно подняла брови.
— Теперь о самом главном.
— Как будто нам его не хватает.
— Вопрос номер один в хит-параде: если Люк Маллен не у Фристоуна…
А вот и оно. До боли знакомое чувство…
Сперва Торну показалось, что Бригсток спустился к ним, чтобы самолично похлопать по спине, но выражение его лица не сулило ничего хорошего. Как и выражение лица человека, который возник рядом с ним в дверном проеме, а затем и ворвался в комнату для допросов. Казалось, еще секунда — и полетят головы с плеч.
— Почему мне ничего не сообщили о Гранте Фристоуне? — спросил Маллен. Его вопрос прозвучал нелепо, учитывая то, что ему явно сообщили — в конце концов, каким-то образом он же здесь оказался? После секундного замешательства присутствующих он поправился: — Почему мне не сообщили официально?
Торн встал со своего места и переглянулся с Бригстоком. Он с удовольствием готов был ответить на этот вопрос, хотя, даже уже открыв рот, понятия не имел, каким будет его ответ.
— Ваша роль в этом деле — поскольку вы отец Люка и к тому же бывший полицейский — по меньшей мере, двойственна…
— Бросьте пороть чушь! Где Фристоун?
— Вероятно, сейчас он у тюремного врача, получает дозу метадона.
— Я хочу с ним встретиться.
— Ваши желания — ваше личное дело, — парировал Торн. — Я, конечно, понимаю, что вы и суперинтендант Джезмонд… близкие друзья. Но я не думаю, что ваш приход сюда и попытка указывать, что кому делать, как-то особенно помогут.
Он заметил взгляд Бригстока, предупреждавший: «Будь полюбезнее», но, когда Торн вновь перевел взгляд на Маллена, тот, казалось, немного остыл.
— Можете говорить что угодно, но я бы желал с ним встретиться. Он просил о встрече со мной, поэтому, полагаю, у меня есть на это право.
— Люк не у него, — заметил Торн. — Он сказал, что у него, но мы абсолютно уверены: он просто говорит то, что мы хотим слышать.
— Абсолютно уверены?
— Господи Боже, мы поймали его на том, что он говорил о Люке как об астматике…
На лице Маллена отразилось недоумение.
Вмешалась Портер, чтобы объяснить, в чем дело.
— Мы раньше спрашивали его об Аллене и Тиккел, и он удивил нас. Позже он просто пересказывал то, что мог прочитать в газетах. Поэтому нам было необходимо «скормить» ему нечто особенное, нечто, не соответствующее действительности. Поймать его на лжи.
— Он не наш похититель, — сказал Торн.
Бригсток шагнул к Маллену:
— Вероятно, ты не можешь решить, то ли испытывать облегчение, то ли нет. Я знаю, это тяжело. — Он протянул руку, как будто предлагая проводить его по тому же пути, по какому он и пришел. Но Маллен никуда не собирался уходить.
— Тем не менее я хочу с ним встретиться, — заявил он.
Бригсток опустил руку, которую так намерено проигнорировали.
— К сожалению, не вижу в этом смысла.
— А как насчет его связи с убитой девушкой?
Джезмонд явно держал своего приятеля в курсе всех дел. Торн взглянул на Портер. О связи Аманды Тиккел и Фристоуна им не стало известно ни на йоту больше. О возможности того, что они оба проходили лечение у Нила Уоррена.
— Пока это только предположение, — ответил Бригсток. — И к счастью, наркоманов и советников не так много, как хочет это представить газета «Дейли мейл». Если они и были знакомы друг с другом, это могло быть простое совпадение.
Бригсток произнес свою речь уверенно, но этого было мало, чтобы убедить Маллена. Как, впрочем, и Торна. Совпадения во многих расследованиях играют роль намного более значительную, чем могут себе представить сценаристы и писатели детективных романов, и Торн знал, что здесь они имеют дело не просто со случайным совпадением имен и дат. Он чувствовал, что Фристоун сыграл немаловажную роль в похищении. Но чувствовать — не значит знать. Догадки не вернут Люка Маллена в объятия матери. Пока истинная роль Фристоуна оставалась такой же тайной, как и до его ареста, простое совпадение тоже нельзя было исключать.